— Нет, попросил кофе.

Такая себе полуправда.

— Я сегодня к тебе приеду, есть разговор, Ром. По поводу нашего будущего.

Закатываю глаза. Начинается.

— Хочешь, заберу тебя?

— Я пока в салоне красоты, сама чуть позже приеду.

— Окей.

Сбрасываю вызов и снова разминаю шею. Может и правда записаться на массаж к индусам?

Ну что там? Пробка… Это, пожалуй, то, что бесит меня в Москве неимоверно. Помню кто-то там подсчитал, что жители столицы проводят в пробках около ста часов в год. Рехнуться можно, сколько времени утекает впустую.

На телефон приходит смс. От Марго.

«Извините, Роман Александрович, мне очень стыдно за свое поведение, этого больше не повторится».

А следом еще одно:

«Простите за железное сердце и козла. Только не увольняйте, у меня ипотека».

Ржу в голос. Стыдно ей. Не все потеряно оказывается. Опускаю стекло и высовываю руку. Лето, июнь, пух летит во всю, духота, но в целом, круто же.… Можно свинтить на дачу, пока друзья не затащили меня в свой клуб.

Не хочу. То ли старый стал, то ли задолбало все…

Включаю радио, пусть хоть фоном потрещит, что ли. Рубит неимоверно. Кручу колесико, ищу что-нибудь средне-раздражающее, современная гавкатня меня не впечатляет. Особенно русская. Переключаю станции до тех пор, пока не слышу это. Нечто знакомое…

Делаю громче и убираю пальцы. Дорн. Та самая песня с моего выпускного. Так для меня и несостоявшегося. Я на него не пошел, не до того было…

Слушаю слова и чувствую, как нервы натягиваются словно струны. Столько лет прошло, но та история до сих пор отзывается тупой, ноющей болью и возвращаться мыслями в те дни — нет ни малейшего желания.

Снова двигаю колесико. Лучше уж пусть это. Достаю сигареты и щелкаю зажигалкой.

«Железное сердце»

«Вам-то откуда известно»

Лучше вообще не знать, что это такое, Марго. Впасть в зависимость от другого человека и навсегда потерять его — смерти подобно.

Я снова начинаю злиться, потому что эта моя агония периодически возвращается. Битым стеклом в груди. Ожогами воспоминаний, все еще живущих в моей голове.

Выбрасываю окурок и разъедаю взглядом серебряный браслет, который ношу до сих пор. Она оставила его в моей квартире, в качестве ответного подарка. И почему-то именно сейчас эта вещь раздражает как никогда.

Снимаю безделушку и швыряю ее в бардачок.

— Да пошла ты!

Пока доезжаю до дома, собираю, должно быть, все возможные штрафы. Потому что опять вспоминаю тот день на озере. Фальшивое «я люблю тебя, Рома», ее хрупкое тело и ее глаза, в которых было столько всего…

Настроение — полный отстой, подумать только из-за какой-то идиотской песни! Заезжаю на территорию жилого комплекса, паркую тачку. Какое-то время сижу в тишине, а потом направляюсь к стеклянной двери подъезда. Мысленно настраиваюсь на ссору с Полиной. Знаю наперед, что опять начнет намекать на кольцо. Точнее на брак. Нет, дорогая, думаю, пора вообще обрубить концы.

— Сосед, сигаретки не найдется? — боковым зрением замечаю приближающегося ко мне мужика.

Уже лезу в карман за пачкой, но слишком поздно понимаю: не сосед он мне вовсе, и капюшон на его голову накинут неспроста.

— Передавай привет папе…

АЛЕНА

В это же самое время

Заступать на ночное дежурство, да еще и не в свою смену, то еще «удовольствие», но чего не сделаешь ради обаятельной Маринки и набора чудеснейших эклеров, доставленных прямиком из французской пекарни.

— Кого я вижу? Мои дорогие интерны! — Молодой хирург нашей больницы, Ливанов Степан Георгиевич, подходит к нам. Семушкина тут же расплывается в широчайшей улыбке.

— Опять Фролова за тебя взяла смену? — наигранно хмурит брови.

— Степан Георгиевич, так у меня…

— Что на этот раз? — смеется он. — Потоп? Пожар? Утечка газа? Инопланетяне?

— Ну почти. Родственники из Саратова, — сконфуженно признается она.

— Ой, Семушкина, — вздыхает он. — Была б это не Фролова, а Кривопалов, я бы уже отстранил тебя, клянусь.

— Но это Фролова, и она вся ваша, так что не злитесь, — решает свинтить на этой позитивной ноте Маринка. — Завтра буду как штык, Степан Георгиевич. До свидания!

Стреляю в Семушкину убийственным взглядом. «Она вся ваша». Совсем сдурела?

— Давай-давай, — ухмыляется он, провожая взглядом подопечную. — Ален, ты бы пошла отдохнула. Тяжко сутками работать.

— Спасибо, я в порядке, — отхожу от него подальше. Он, конечно, замечает этот жест и вопросительно вскидывает бровь.

— Вот так значит, да? — складывает руки перед собой и опирается спиной о стойку.