— А-ну тихо! — шикнул на него я.

Щенок тут же замолк и уставился на меня своими умными глазами.

— Ох и проблему же я заполучил на свою голову. Ты хоть знаешь, что из-за тебя я только что совершил подкуп и кражу? Если об этом узнают, меня не только уволят с работы, но и в тюрьму могут посадить.

Щенок втянул ноздрями воздух, с любопытством оглядываясь на незнакомые контуры улицы, выплывающие из рассветного сумрака. Я вдруг подумал, что он впервые в своей жизни покинул стены комплекса и только сейчас осознал, насколько же этот мир огромен. Затем он вновь повернул мордочку ко мне — так, словно внимательно меня слушал.

— Ну что ты смотришь? Что мне, по-твоему, с тобой теперь делать? Снова тратить кучу денег и совершать еще одно преступление, раздобывая на тебя поддельные документы?! Чтобы потом меня с тобой все равно поймали?! Ну уж нет. Это плохая идея. Сейчас выпущу тебя где-нибудь в темной подворотне, и дело с концом. Дальше уж разбирайся, как знаешь. Прибейся к какой-то стае, выпрашивай у прохожих еду, убегай от службы отлова животных, и так далее. Что поделаешь, малыш? Миллионы бродячих собак так и живут. Джаспер сказал, что ты должен вырасти большим и сильным. Так что, если повезет, то как-нибудь выкарабкаешься.

Щенок, словно поняв все мои слова до единого, жалобно заскулил, потянулся ко мне и лизнул меня в щеку, не сводя с меня умных глаз. Я пытался держать на своем лице каменное выражение, но невольно залюбовался на этот мохнатый комочек шерсти, похожий на плюшевого мишку, и ощутил, как лед вокруг моего сердца начал таять.

— Вылитый мишка, честное слово, — прошептал я.

Мишка радостно тявкнул и лизнул меня снова.

— Не думай, что тебе удастся меня разжалобить, — решительно возразил я. — Так уж и быть, один раз я покормлю тебя. Но потом, запомни — мы с тобой распрощаемся!

§ 88

Само собой, что мы с ним так и не расстались. Через своих знакомых я раздобыл документы, по которым я якобы легально приобрел Мишку в питомнике в Новом Бомбее, и поставил на него цифровые печати о прохождении ветеринарного осмотра. Это обошлось мне в две с половиной тысячи фунтов. Но об этих своих затратах я никогда в жизни не жалел. Я всегда относился к домашним животным без излишнего пиетета, считая их чем-то вроде подвижных атрибутов домашнего интерьера. Я крайне презирал тех, кто обращается с беззащитными живыми существами жестоко, вымещая на них свои комплексы. Но я так же посмеивался и над фанатичными животнофилами, которые носились со своими питомцами как с писаной торбой. Однако мое знакомство с Мишкой сделало в моем сознании настоящий переворот. И я вдруг понял, что люди, которые называли животных членами своей семьи, вовсе не преувеличивали.

Мишка был теперь крупным годовалым псом, который, благодаря крови тибетского мастифа, весил уже шестьдесят шесть фунтов и достигал ростом два фута. Никогда еще я не видел собаки добродушнее и жизнерадостнее. Своей обаятельной внешностью он располагал к себе с первого взгляда. Даже те, кто поначалу опасались его из-за крупного размера, мгновенно таяли, познакомившись с его покладистым характером.

За годы своей жизни я научился с опаской и недоверием относиться к окружающим, привык видеть подвох и скрытый подтекст за любыми их словами и поступками. Поэтому для меня стало настоящим откровением, когда рядом со мной вдруг оказалось живое существо, преисполненное ко мне несомненно искренней, безграничной любви и преданности. Радость Мишки при виде меня была такой чистой и бурной, а грусть из-за расставания и одиночества такой красноречивой и глубокой, что в первые же дни нашей с ним совместной жизни я и думать забыл о том, чтобы относиться к нему как к аквариумным рыбкам или растениям. Каждая минута, проведенная мною в компании этого пушистого комка счастья, наполняла меня доброй и позитивной энергией. Каждый день я все сильнее привязывался к нему и ощущал за него все б'oльшую ответственность.

Я быстро осознал, что Джаспер не соврал, когда говорил об экспериментальном генном наборе. Я не представлял себе, чтобы обыкновенная собака могла быть настолько умна. Научить его самым простым командам, таким как «Апорт», «Лежать» или «Дай лапу», оказалось настолько просто, что мне в какой-то момент стало даже стыдно из-за своей тупой методики дрессировки, почерпнутой из Интернета. «Ты что, правда считаешь меня настолько глупым, что я этого не понимаю, дружище?» — говорил устремленный на меня смеющийся взгляд. С тех пор он не переставал удивлять меня своей смышленостью.

— Ну все, хватит уже, дружок, — поднимаясь с газона, сказал я. — Пойдём.

Воспользовавшись еще одним сканером отпечатков пальцев и магнитным ключом, я вместе с Мишкой зашёл в дом. Детектор движения зафиксировал моё появление, и неподалеку от входной двери сразу же появился воздушный интерфейс управления «домовым». Мишка недовольно зарычал на него — он не любил виртуальный интеллект.

— Тише, тише, приятель.

С годами домашний ВИ становился все совершеннее, позволяя обленившимся домовладельцам почти полностью забыть о домашних хлопотах и даже частично компенсируя современным людям стремительно растущее одиночество. Недавно я слышал, что психиатры зафиксировали резкий рост клинических случаев специфического расстройства психики, связанного с пользованием ВИ, когда владельцы компьютера переставали видеть различие между ним и живым человеком. Приверженцы традиционных ценностей тревожно били в набат, выступая за ограничение использования синтетического интеллекта на законодательном уровне. Но пока еще они были в меньшинстве. Обыватели давно воспринимали как данность, что они могут, не вставая с дивана, управлять любой домашней техникой и коммуникациями, и имеют невидимого ассистента, который безошибочно распознает голос или жестикуляцию владельца, готов снабдить его полезной информацией, запланировать мероприятие и напомнить о нем, сделать покупки, предупредить об опасности или просто сымитировать беседу, не требуя ничего, кроме электроэнергии и периодического обновления драйверов.

— Ну вот я и дома, — прошептал я.

Я отключил своему «домовому» функцию поддержания беседы, так что система не ответила. Я не принадлежал к ортодоксальным традиционалистам, но был все еще верен своей привычке и предпочитал не говорить с компьютерами. Воспользовавшись панелью управления, я отрегулировал освещение, погрузив квартиру в приличествующий позднему времени полумрак. Из мрака выплыли контуры хорошо знакомого помещения площадью четыреста тридцать квадратных футов. Современная кухня невысокой барной стойкой была отделена от комнаты, которая казалась даже более просторной, чем была на самом деле, за светлой обивки стен, светлого ламината, минималистического интерьера и целого ряда эргономичных решений. Шесть больших окон с жалюзи-ролетами на всех стенах дома и еще два окна со внешними бронированными ролетами на крыше позволяли проникнуть внутрь всему солнечному свету, который вообще достигал таунхауса.