— Ай, ты чего?! — обиженно переспросил он, но нехотя поддался и двинулся за нами. — Чего вы все так переполошились?! Они ничего нам не сделают!

— Ты что, не понял, кто это? — постучал я костяшками пальцев по темени друга. — Это казаки! В той стороне — их станица! Кто знает, что у них на уме?!

— Да ничего у них на уме! — взорвался Джером. — Они пришли затем же, зачем и мы! Близких своих помянуть! Сегодня же гробки! Думаешь, у них тут никто из родных не похоронен?! Они же наши!..

— Были нашими — пока не стали террористами, — привлеченная нашими громкими голосами, рядом возникла Алла Викторовна, жестко обрубив негодующую реплику школьника. — Топайте скорее, не отставайте!

Признаться, я тогда здорово перепугался. Был уверен, что последует перестрелка, и неизвестно, чем это вообще может закончиться. От казаков можно было ждать всего. Наверное, они как-то прознали об экскурсии и задумали похитить детей, чтобы выдвинуть какие-то требования властям Генераторного. «Мама будет в ужасе, когда узнает об этом!» — с тревогой подумал я.

Нас быстро завели внутрь церкви. Толпа детей, сгрудившись среди деревянных лавок, беспокойно галдела и топталась с ноги на ногу. Кто-то из девчонок продолжал рыдать. Отец Прохор вместе с физруком и одним из милиционеров затворили тяжелые деревянные двери и со скрипом задвинули два засова.

— Так, а-ну тихо! Тишина, я сказала! — к беспокойно мечущимся школьникам выступила географичка, обменявшись перед этим парой слов с Петковым. — Вам не грозит никакая опасность! Наша охрана не допустит, чтобы с вами что-то случилось. Постойте здесь спокойно, не шумите, и подождите, пока охрана сделает свою работу!

— Они что, убивать их будут? — спросил кто-то из старшеклассников, и толпа вновь загалдела.

— Нет! — сурово сцепив зубы, географичка подняла руку, заставляя детей умолкнуть. — Никто никого убивать не будет! Наша охрана отгонит посторонних людей прочь — вот и все. Это просто мера предосторожности. Вам ничего не грозит!

В этот момент из-за толстых бревенчатых стен донеслась автоматная очередь. Все в этот момент вздрогнули, раздались несколько испуганных криков. Плакала уже не одна, а несколько девчонок — их завывания стояли в ушах, навевая в сердца панику.

— Что они там творят?! — с неожиданным бешенством воскликнул Джером. — Они же сюда пришли за тем же, зачем и мы! На могилки своих родных пришли!

— А ну тихо, Лайонелл! — взревел физрук. — Нечего здесь голос повышать! Наши стреляют в воздух, чтобы чужаки держались подальше. Нам безразлично, что этим бандитам здесь нужно — пусть приходят в другое время. Вашими жизнями и здоровьем мы рисковать не намерены. Понятно?!

От криков и перекрикиваний уже начинала болеть голова. Чем бы это не закончилось, было абсолютно ясно, что экскурсия испорчена, а матерям обеспечены истерики, слезы и большие дозы успокоительного. Вряд ли директор школы когда-то еще разрешит нечто подобное.

— Чушь какая-то! — продолжал про себя неистовствовать Джером, злобно щурясь. — Не понимаю, зачем было такое устраивать?! Никто ведь ничего плохого нам не сделал!

— Не думаю, что свидание с террористами входило в программу, — хмыкнул в ответ Ярик Литвинюк.

— Не называй их «террористами»! — гневно напустился на него Джером. — Ты хоть раз видел, как они что-то взрывали или кого-то убивали?! Видел?!

— Ты что, не помнишь, как в 58-ом?.. — начал было один из старшеклассников.

— Своими глазами видел?! — глаза Джерома налились кровью.

— Т-И-Х-О!!! — срывал голос физрук, стуча кулаком по лавке.

В общем, обстановка была напряженной — это еще мягко сказано. Гул голосов стих лишь на мгновение — в тот момент, когда над крышей пронесся шум вертолета. Похоже, что ситуация серьезная — по мелочам наш вертолет не взлетает. Петков, беспокойно расхаживая из угла в угол, непрестанно отдавал какие-то команды по радиосвязи. В ответ из его наушников доносилось неразборчивое шипение и писк.

Мей присоединилась к подругам, которые успокаивали ревущую в истерике одноклассницу Лелю Сороку. Я сунулся было тоже туда, чтобы сказать несколько ободряющих слов на правах старосты, но завидев покрасневшее заплаканное лицо и растрепанные волосы Лели, передумал — в этих девичьих делишках я не помощник. Подошел к группе мальчиков, обступивших физрука и бурно обсуждающих встречу с казаками — но и там не нашел себе места. Джером яростно спорил со старшеклассниками и физруком, убеждая их, что казаки на самом деле совсем неплохие. Видя, что Джерри не на шутку распалился, я решил даже не пробовать урезонить его (зная его характер — это только повредит) и тактично избежал участия в споре. Я не разделял ревностной симпатии своего друга к казакам (уверен, что защищать их его вынуждает извечный дух противоречия), но мне все же казалась невероятной мысль, что они затеяли похищение детей. За последние годы ничего подобного, насколько я помню, они не устраивали — только нападали иногда на милицейские блокпосты и патрули. И все-таки было немного тревожно.