Шрифт:
— Чего орёшь? — повторил тюремщик, поднося факел поближе к решётке.
От неожиданности Игорь не сразу нашёл, что ответить. Детина окинул его взглядом с головы до ног и буркнул:
— Жратва кончилась. Воду тебе давали. Понял? Ням-ням всё.
Для наглядности он даже разинул рот и повращал там пальцем.
— Перед казнью тебя накормят. Тогда и нажрёшься.
Тюремщик усмехнулся, сплюнул под ноги, развернулся и пошёл прочь, тяжело топая ножищами по каменному полу. Игорь наконец опомнился.
— Стоять! — гаркнул он. Мысль, что он останется сейчас здесь один, в темноте и вонище, показалась невыносимой. — А ну стой! Куда пошёл!
Тюремщик застыл на месте и медленно развернулся. В руке его шипел и брызгал искрами факел. Маленькие чёрные глазки с изумлённым выражением уставились на узника. Как будто вдруг ожил и заговорил человеческим голосом стул или унитаз. Очевидно, раньше итиол не радовал тюремщиков связной речью и разумным поведением.
— Ты это… — неуверенно начал он. — Чего хулиганишь? Смотри, опять маги придут, охладят тебя. Не обрадуешься. А мне за это вставят по самое небалуйся. Мне оно надо?
Детина побагровел от злости, подступил к решётке и, ловко выхватив дубинку, простучал ей по прутьям. Игорь едва успел убрать руки.
— Позови главного! — рыкнул он, не сбавив тона.
Ключей на поясе у тюремщика не было. Это делало бесполезным первоначальный план. Так что сейчас всё зависело от того, получится ли выбраться отсюда, а для этого нужно было удержать внимание этого верзилы. Может, хоть какая-то польза будет от унылых курсов по всякой психологии и прочему управлению людьми. А этот детина явно не блещет интеллектом. И, при всей своей звероподобной внешности, наверняка трус и поддаётся влиянию. Главное, не дать ему опомниться.
— Твой начальник. Позови его. Позовёшь — наградят. Не позовёшь — тебе крышка. За то, что не доложил. Вернёшься обратно, откуда пришёл.
Что-то из сказанного задело-таки тюремщика за живое. Детина побагровел ещё больше, бычья шея его покраснела, маленькие глазки вытаращились на узника.
Игорь добавил ещё что-то, он говорил коротко, хлёстко, чтобы впечатать свою мысль в маленький мозг тюремщика. Когда он умолк, верзила попятился, не отрывая глаз от узника, потом неловко развернулся и убежал в темноту, разбрызгивая искры от почти прогоревшего факела.
Стало темно, но на душе у Игоря полегчало. У него появилась надежда. Внезапно одна мысль, что всё стучалась в его сознание во время разговора с тюремщиком, вспыхнула в мозгу. Как там сказал этот верзила — что-то насчёт кормёжки? Перед казнью тебя накормят…
Игорь мгновенно вспотел. Провёл скованными руками по голове, сжал ладонями виски. Перед казнью. Услуга, оказанная идиоту, вернулась к нему в полной мере. Он приговорён к смерти, и кто знает, кто из них проживёт дольше — он или несчастный дурак итиол.
Глава 2
Судьба тасует карты, а мы играем.
А. Шопенгауэр
Тюремщик всё никак не возвращался. Пока время шло, Игорь приготовился ко всему. Сгниёт он здесь, в этой вонючей каменной дыре, отправится на виселицу или на костёр — он не будет мякнуть, как прокисшее желе. Помирать, так с музыкой.
Он проверил цепь, снова и снова перебрал её в руках, звено за звеном. Тяжёлые кованые звенья побрякивали в пальцах, отмеряли секунды похоронным звоном.
Выдернуть кольцо из стены оказалось невозможно, как ни старайся. Но цепь была достаточной длины, чтобы подойти к решётке вплотную.
Игорь ещё пошарил по полу в поисках чего-нибудь полезного. Ощупал каждый клочок камня. Ничего не попалось, ни завалящей ложки, ни вилки. Только миска для воды, и та глиняная. В похожие наливают воду для собак.
Он попробовал разбить миску — вдруг получатся острые осколки. Но миска просто развалилась в глиняное крошево. Жалкие остатки протухшей воды расплескались по камню.
Зажмурившись от досады, Игорь сжал в пальцах обломки. Глина крошилась в сильных руках итиола. Он растёр её между ладонями. Крошка сыпалась в мокрую лужицу на полу под ногами. Шлёп. Шлёп.
Он подобрал мокрый комочек. Глина. Необожжённая глина, красновато-коричневое месиво под ногами. Игорь поднёс замазанные глиной ладони к лицу. В темноте трудно было что-либо разглядеть, но ему показалось, что кожа заметно потемнела. Ну конечно. Окрасилась в соответствующий цвет. Не самый приятный, но заметный.