— Нет, — усмехнулся Рэм. — Этот мне никогда ничего не расскажет. Твой отец.

Я удивленно хмыкнула.

— И что ты решил?

— Сначала, что зря рассказал тебе о том, как спасал маленькую сестру. Я не придал значения, а ты схватилась за идею и бросилась на север, рискуя жизнью. — Он коротко глянул на нас в зеркало заднего вида, хмурясь. — Но потом понял, что сделал бы точно так же…

Наверняка Вика в процессе этого понимания сыграла не последнюю роль. А мне вдруг подумалось, что я бы хотела также. Каким бы Рэм ни был суровым, его одержимости семьей можно было только завидовать. Теперь. Тогда мне это и в голову не приходило. Сейчас мне хотелось такой же тыл себе.

— У вас будут проблемы из-за меня? — задала я главный вопрос. Неприятно осознавать, что подвела того, кто не оставил в трудный момент. — Прости, Рэм…

— Тебе не за что извинятся. Ну и… вы же не спалили базу… — усмехнулся Рэм и неожиданно закончил: — …решая вопрос выживания в окружении белоглазых?

— С базой все нормально, — холодно отозвался Киан, глядя в окно на город.

— Мне не сказали только, как вам удалось…

— Договорился, — перевел он взгляд на Рэма. — Можете не переживать за базу. Она на кодовом замке. Туда никто не проникнет.

В салон переехал кусочек арктической зимы — аж морозец по коже прошуршал от его тона.

— Он за тебя переживает, — заметила я осторожно. — Рэм и был инициатором процесса против людей…

— А чего вы хотели добиться этим процессом? — нахмурился Киан.

Непонятное напряжение искрило в воздухе. Я не понимала его причины, но чувствовала так явно, что даже сомневаться не приходилось. Что-то не так.

— Чтобы люди не думали, что им так можно, — спокойно ответил Рэм, безукоризненно контролируя и себя и машину. — Это вопрос принципа.

— Понятно, — сухо ответил Киан.

Мы немного помолчали, прежде чем Рэм заговорил снова:

— Я хотел поговорить с тобой позже. Когда решится ваш основной вопрос. Но раз зашел разговор…

— Да, я дам показания.

Неудивительно, что у нас с Кианом не ладилось сначала. Он, казалось, просто отталкивал от себя чужаков, не желая с ними взаимодействовать.

— Хорошо.

Рэм, казалось, ничего не замечал. Но я была уверена — слишком хорошо все понимал.

Дальше мы ехали молча. Киан смотрел на город за окном, а между нами разливалось море отстраненности, будто мой мир начал нас разъединять. Да, Киан не вписывается и не хочет. Но это не самая большая проблема — было бы желание ее решить.

Я потянулась к нему и коснулась его ладони. Он повернул ко мне голову, и его взгляд сказал все — он боится не вписаться. Может, в Климптоне думал об этом, но здесь пришлось прочувствовать. И моя поддержка пришлась кстати. Рука его не устроила — он притянул меня к себе и устроил на коленях.

— Ты как? — тихо поинтересовалась, прикрывая глаза.

— Справлюсь, — не стал врать. — Дай мне время…

***

Никогда не видел Смиртон. И не видел бы вообще. Один из центров цивилизации показался мне другим миром. Зверь внутри не то что дергался — рвался отсюда к чертям. Я пытался себя взять в руки до тех пор, пока этот Рэм не дал понять каждым словом — он тут свой. И мне до него далеко. Он решает, наступать ли людям на горло и с какой силой — припугнуть или передавить.

Лали этого не чувствовала, но наши с ним звери перешли в режим холодной войны. Да, мы могли не придавать этому значения. Вернее — он мог. Мне было тяжело. Никогда еще мой зверь не встречал равного себе. И только когда Лали протянула, меня отпустило. Идиотизм, но в замкнутом пространстве моя женщина потянулась ко мне, и зверя это, наконец, устроило. Он отпустил вожжи нервов и позволил думать рационально.

— Прошу прощения, — выдавил я тихо.

Но Рэм услышал.

— Все нормально. Я понимаю.

Когда за окном начался бесконечный снежный лес, меня отпустило окончательно. Лали свернулась калачиком в руках, и мир сжался до заднего сиденья автомобиля. Учитывая, что раньше я владел гораздо более обширными территориями, принятие нашего с ней мира было неплохим прогрессом.

— Ты нормально? — спросил тихо, когда монотонность пейзажа начала убаюкивать и меня.

— Привык, — отозвался Рэм.

Больше я не нашел с ним общей темы, да и молчание казалось комфортным.

В Аджун мы приехали к утру. Занесенный снегом маленький городок вызвал во мне приятие с первого взгляда. Он казался теплым, несмотря на время года. Кое-где уже горели окна, пара попавшихся на пути жителей приветствовали Рэма учтивыми кивками.

— Мы рады будем предложить тебе остаться у нас, — сказал вдруг Рэм.

— Почему?

Предложение, мягко говоря, удивило.

— Не могу найти причины для отказа, — усмехнулся он. — Если серьезно — для нас нормально держаться вместе.

— Но я не такой, как вы, и ты меня совсем не знаешь.

Он помолчал некоторое время, прежде чем ответить:

— Я с некоторых пор научился уважать храбрых человеческих женщин, которые делают шаг навстречу таким чудовищам, как я и ты. — Сказать, что его ответ меня ошарашил — ничего не сказать. Но лишь потому, что каждое слово било по больному в цель. — Их очень мало. Они — такой же редкий и ценный вид, как белый медведь-оборотень. От них зависит наше будущее. Жизнь и безопасность. Предлагая тебе остаться, я не о тебе думаю, а о женщине, которая не побоялась бросить всем вызов и родить твоего ребенка.