— Мак, боюсь, мы можем не успеть! — закричал Спэйс, одновременно с этим отчаянно пытаясь реанимировать Кэпа, делая искусственное дыхание. — Переведи всю циркуляцию кислорода в медотсек! Кэп умирает!

— Ну уж нет, нихуя! — зло сказал Мак, переключая систему жизнеобеспечения и продолжая гнать движки на максимуме, — Мы точно успеем! Кэп будет жить! И «Спарта» будет жить! Прорвемся!

Их корабль ушел в прыжок.

Когда все было кончено, Алекс Дарк, как и многие вместе с ним, не поняли — что это действительно конец. Казалось, что это только самое начало.

Союзные флоты вместе со «Спартой» отошли к Паксу, понеся очень тяжелые потери, но не считая, что проиграли. Наоборот, все были так воодушевлены — истинное лицо элит было раскрыто, старый прогнивший насквозь порядок пал, Внешний Космос был снова открыт впервые за 1200 пространственной изоляции. Наспех организованный «царем» Флоем военный лагерь Тартар был полон движения. Постоянно взлетали и садились корабли, строились грандиозные планы, прибывали новые и новые бойцы, готовые сражаться — здесь, сейчас, немедленно!

Даже казалось, что Безумный Адмирал Такэси был в чем-то прав, рискнув всем ради своего пророчества…

Но так только казалось.

Медленно, но верно, ко всем пришло осознание случившегося.

Корвус пал, искусственный мир Кор оказался разрушен, родная колония Алекса Рюге пострадала от планетарной катастрофы и была больше не пригодна для жизни людей, гурхорская Армия Тьмы была заперта в системе Двойной Звезды и не могла вернуться назад, во всех остальных секторах Внутреннего Космоса разгорелась гражданская война… Внутри самой «Спарты» произошел раскол. Сначала Архимаг, движимый желанием непременно найти своего бывшего командира Даймона Вульфа, покинул флот. Он был уверен, что Могучий Волчара был или убит элитами, или взят ими в плен, поскольку он не появился ни во время Великой Битвы, ни после нее. Потом ушел Мак, резко не сойдясь с Флоем во мнении насчет дальнейших целей и действий флота. Флой настаивал на войне до конца, Мак, напротив, говорил, что о войне надо забыть и адаптироваться к жизни в новом мире, возможно даже в союзе с Мудрым Камуи. Они жестко поспорили на «совете архонтов», назвав друг друга «предателями», после чего ванакт фаланги «Тритон», которая была полностью уничтожена в грандиозном сражении, тоже ушел. Алекс иногда думал, что именно потеря всех его бойцов так сильно повлияла на Мака.

Что до самого Дарка, то он внезапно обнаружил, что его тело начало разрушаться.

Одержимый поисками Долорес, он раз за разом возвращался на место прошедшей битвы, обшаривая каждый обломок по 10-му разу, но не находил ее. Умом он понимал, что она абсолютно точно погибла, но его сердце и душа никак не могли принять этого факта. Он надеялся на чудо, пусть даже на одну сотую чуда, не бросая попыток найти ее. Она приходила к нему во снах, и он снова слышал ее спокойный голос, говорящий «Все под контролем, командир Алекс». Он просыпался, но е не было… Так мучительно было снова и снова принимать эту опустевшую реальность… И он продолжал свои поиски. Он множество раз пытался связаться с ней или с Навигатором Джонсоном, но все его сообщения остались без ответа. Алекс и сам понимал, что у него едет крыша на фоне всего этого, всей этой войны, всех этих сражений и смертей. Но остановиться не мог.

И еще он ненавидел Такэси. Эта ненависть не угасала, даже понимание того, что Безумный Адмирал уже мертв, не делала ее слабее. Дарк с огромным удовольствием убивал бы его еще и еще, раз за разом. И очень жалел, что не смог сделать этого раньше, пока Долорес была еще жива.

Так, проводя дни в безуспешных и бессмысленных поисках, мечтая мстить элитам до конца своей жизни, он не сразу заметил, что его тело имеет свои планы на его дальнейшее существование.

Однажды, летая в поле обломков Коралл, сосредоточенно рассматривая в максимальном увеличении визоров обломки, он заметил упавшую перед лицом откуда-то сверху каплю. Он немного сдвинулся назад, подумав, что, наверное, протекает контур охладителя носовых спаренных легких лазеров. Но это не помогло — капля оказалась внутри шлема. Потом еще капля. Алекс снял шлем, чтобы посмотреть, что это.

Это была кровь. Его кровь.

Он провел по голове и волосам — на руке оказались след крови.

Алекс Дарк перевел визор на фронтальный вид, и увидел, что его лицо в крови.

«Странная фигня», — подумал он, прикидывая, где бы он мог так незаметно удариться.

Алекс добрался до медотсека, все еще думая, что это какая-то несерьезная царапина, которая просто немного мешает ему вести поиски. Однако медбот оказался бессилен. Он констатировал повреждение тканей головы — причем тех тканей, которые были восстановлены и изменены харгонскими нано-машинами. Медбот сделал необходимые инъекции и наложил регенерирующую пену… Но это абсолютно не помогло.

Решив забить на эту мелочь, Дарк вернулся в пилотскую кабину и продолжил свои бесконечные поиски. Но кровотечение не прекращалось, все становилось только хуже. Через пару часов его харгонский глаз полностью заплыл кровью и ничего не видел, кроме всего прочего он начал болеть. Полуослепнув, Алекс с раздражением прервал свое занятие и решил вернуться в Тартар, чтобы попробовать вылечиться в стационарном медботе или попросить Суон быстренько подлатать его, и он бы снова вернулся продолжать.

Занятый совсем другими мыслями, он и не сразу сообразил, почему это его тело не регенерировало сразу, как обычно. Уже находясь на Тартаре, когда и стационарный медбот не помог ему, он вспомнил про регенерацию наргом и понял, что дело серьезное.

Суон тоже ничем не могла помочь.

— Алекс, мой дар, как и вся остальная псионика, совершенно не действует на тебя, — сказала Суон, с сочувствием осматривая его, — Выглядишь хреново. Что-то не так, очень не так.

— Ты права, не так, — ответил Дарк, уже сам поняв причину, — Эта пакость в моей крови, она кончается… И вместе с ней кончаюсь я.