И мне всё равно, что она, прижатая ко мне, хорошо это слышит.

Как и я чувствую её учащённое сердцебиение.

Я прихожу в себя сразу. Стоит мне услышать счастливый голос моего мальчика, и я вспоминаю, где, что, как и с кем сейчас происходит. Отстраняюсь от тела мужчины, дрожа от переполняющих меня эмоций.

– Мамочка, мы выиграли? – спрашивает сын.

– Определённо, да, – киваю головой.

Бакинский внимательно смотрит на меня. Невозмутимо. Хотя я прекрасно помню, как он поцеловал мою голову. Я, конечно, сама хороша. Обрадовалась и побежала их обнимать. Но я мать. А у него какое оправдание?

– А вот и наши победители! – говорит в микрофон аниматор. – Давайте поприветствуем, папу…

Он вскидывает брови, ожидая ответа.

– Николай, – представляется Бакинский.

– И сына… – продолжает ведущий.

– Алексей, – подсказывает Бакинский.

– Великолепно! – необычайно радостно вещает аниматор, и мне хочется стукнуть его по голове. – Папа Николай и сын Алексей становятся победителями нашего конкурса! И получают главный приз – автомобиль! На радиоуправлении.

Я смотрю по сторонам и вижу сотни любопытных глаз своих коллег и его сотрудников. Чёрт! Это очень-очень-очень неловкая ситуация.

Потому что Николай Петрович всё ещё держит на руках моего ребёнка. И приобнимает рукой мои плечи. Я в шоке. Даже не сразу соображаю, как мои мужчины соглашаются принять участие ещё в одном конкурсе. Семейном.

Тяжело сглатываю, услышав задание. Вполне не невинное. Что за детская анимация? Мама и папа должны съесть яблоко, которое болтается на ленточке, которую держит ребёнок. Не используя руки, само собой. И после этого подвесить ленту как можно выше. А после этого пробежать дистанцию с ребёнком в мешке. Зачем я вообще сюда приехала?

Но Лёшка деловито держит край ленты, а яблоко покачивается между мной и Бакинским. Вот дерьмо!

– Давайте просто сделаем это, – не выдерживаю я, глядя во все глаза на мужчину. – Вы держите, я буду кусать?

– Можно по очереди, – соглашается тот.

Мы тянемся губами к яблоку, и я откусываю. Пока жую, смотрю на других участников. У некоторых идёт быстрее, кто-то никак не сообразит, как зафиксировать фрукт. Но нам нужна победа, а значит…

– Николай Петрович, – говорю с набитым ртом, – кусайте. – И зажимаю яблоко зубами. Сок стекает по подбородку, скатывается по шее, но мне всё равно. Нам нужна победа.

Так мы справляемся быстрее. Но самая сложность наступает в тот момент, когда остаётся последний укус. И неважно, кто из нас его сделает. Потому что наши губы соприкоснуться. Это неизбежно. На один мучительный краткий миг он окажется прижатым к моим губам…

– Смелее, – поторапливает меня мужчина. – Или позвольте мне…

Он не договаривает, потому что я зажимаю огрызок, позволяя ему. Бакинский жадно кусает больше необходимого, задерживает губы на моих дольше необходимого. И если бы не тонкий огрызок между нами, это было бы слишком похоже на поцелуй.

– Ура, – кричит Лёшка, и я отбрасываю яблочный огрызок в сторону.

– Полина, сюда, – Николай Петрович берёт меня за руку и тянет к нужной берёзе.

А потом он опускается на корточки.

– Вы забирайтесь на мои плечи, а потом я встану и передам вам на руки Лёшку.

– Ни за что! – вырывается у меня.

– Круто! – одновременно говорит сын.

Я закатываю глаза и выполняю нужные действия. Перехватываю сынишку и тяну так высоко, как могу, а он кое-как завязывает на веточке ленту.

И вот у нас последнее испытание. Я раскрываю мешок, и Бакинский засовывает туда сына. Берёмся с двух сторон и бежим. Мы первые! И радости Лёшки нет предела.

И снова эти взгляды. Снова аплодисменты. Снова вопросы.

– Дорогие друзья! – говорит уже другой ведущий. – Давайте поздравим наших участников – маму Полину, папу Николая и их сына Алексея с победой!

Лёшка готов лопнуть от радости, когда получает огромный набор Лего.

– Больше никаких конкурсов, – отрезаю я.

– Ладно, – соглашается он. – Николай, а мы пойдём кататься на лодочке? И рыбачить?

– Ага, – легко отзывается тот.

И я бессильно сжимаю руки в кулаки, стискиваю зубы и молча иду за ними.

Лодка мерно покачивается на ветру, и я поёживаюсь.

– Замёрзла? – тихо спрашивает Бакинский.

– Да, немного зябко.

Он опускает рукоять удочки и достаёт ещё один плед, чтобы накрыть мои плечи.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Он поправляет плед на ножках Лёшки, который неожиданно заснул на мне. Взгляд мужчины становится нежным. Моё сердце разрывается от мыслей, какой могла бы стать жизнь моего сына, переступи я через себя и скажи правду этому человеку. Но я же не стану… не найду сил.