На площади Эрик и Ру повернули к булочной, где Ру-дольф работал и жил. У входной двери Ру заметил, что Эрик заколебался. Ру знал, что чувства, которые Эрик испытывал к Розалине, всегда были сложными. Он относился к ней как к сестре, и в то же время она была для него чем-то большим, чем просто сестра. Не только Ру, но и многие в городе знали, что Розалина влюблена в Эрика. И даже если сам Эрик был настолько глуп, что не замечал этого, перед бегством из Ра-венсбурга он понял, что ее любовь к нему была отнюдь не сестринской. Они с Ру не раз говорили об этом, и Ру знал, что Эрик, в сущности, до сих пор еще не решил, какие чувства он к ней испытывает.

Смущенный собственной нерешительностью, Эрик нако-нец вошел в булочную. Рудольф стоял за прилавком. Подняв голову, он сказал:

– Чем могу...
– Тут глаза его стали круглыми, и он смог только пробормотать: - Эрик? Ру?

Эрик улыбнулся ему:

– Привет, Рудольф.

Он в два шага пересек расстояние, отделявшее дверь от прилавка, и протянул Рудольфу руку. Ру держался чуть поза-ди товарища.

Эрик и Ру никогда не считали Рудольфа близким другом, хотя в таком маленьком городе, как Равенсбург, все дети одно-го возраста знали друг друга и были приятелями.

– Я думал, вы умерли, - произнес Рудольф полушепо-том, словно боялся, что его подслушают.

– Похоже, это - общее мнение, - заметил Ру.
– Но сам король даровал нам свободу.

– Король?
– потрясенно переспросил Рудольф, маши-нально пожимая протянутую ему руку. Потом он обменялся рукопожатиями с Ру.

– Да, - сказал Эрик.
– И я вернулся.
– Рудольф помрачнел, и он поспешно добавил: - На несколько дней. Теперь я на службе у принца Крондорского.
– Он показал на герб на своей куртке.
– Я должен вернуться в столицу до конца этого месяца.

Лицо Рудольфа прояснилось.

– Ну что ж, приятно вас видеть.
– Он оглядел Эрика с ног до головы.
– Ты, наверно, пришел, чтобы увидеть Роза-лину?

– Она была мне сестрой, - ответил Эрик.

Рудольф кивнул:

– Идите за мной.

Он поднял крышку прилавка, и вслед за Рудольфом они прошли через большую пекарню, мимо холодных печей, кото-рые с наступлением ночи вновь разожгут, и пекари станут усердно трудиться, чтобы к рассвету был готов горячий хлеб. Пекарей ждали большие столы, пока еще чистые, пустые чаны, в которых после ужина будут замешивать тесто, ряды чистых противней, а в углу, отдыхая перед ночной работой, спали двое учеников булочника.

Рудольф открыл дверь в противоположной стене, и, выйдя наружу, они оказались возле дома, который, как было извест-но Ру, принадлежал хозяину Рудольфа.

– Подождите здесь, - сказал Рудольф и вошел в дом.

Через несколько минут в дверях показалась Розалина, держа на левой руке ребенка. Увидев Ру и Эрика, она пошатнулась и ухватилась за дверной косяк. Рудольф, который вышел следом за ней, поддержал ее.

– Эрик? Ру?
– почти неслышно прошептала Розалина.

Эрик улыбнулся; Розалина шагнула вперед и правой рукой обняла его за шею. Он тоже обнял ее - осторожно, боясь причинить вред ребенку, и внезапно увидел, что она плачет.

– Ну ладно, ладно, - сказал он, мягко отстраняя ее.
– Все хорошо. Я в полном порядке. Я был помилован и взят на службу принцем Крондорским.

– Почему же ты не прислал никакой весточки?
– резко спросила Розалина, и Ру поразился гневу, прозвучавшему в ее голосе. Эрик взглянул на Рудольфа, и тот кивнул, словно раз-решая ответить на этот вопрос.

– Я не мог, - сказал Эрик и, показав на герб у себя на куртке, добавил: Я присягнул принцу в верности и дал клятву никому не сообщать о своем освобождении до тех пор, пока мне не будет позволено.
– Он не хотел вспоминать об изнасиловании и о суде в Крондоре.
– Но теперь я здесь.

Ребенок заплакал, и Розалина стала его успокаивать:

– Ш-ш-ш, Герд.

– Герд?
– спросил Эрик.

– Так звали моего отца, - пояснил Рудольф.

Эрик кивнул и внимательно посмотрел на младенца. Вне-запно глаза его расширились, и Ру заметил, что у него задро-жали колени. Эрик вцепился в косяк, и Ру схватил его за руку.

– Что случилось?

Потом он сам взглянул на мальчика, и его словно ударило. Рудольф был невысокий коренастый парень с рыжеватыми волосами, и ребенок ничем не напоминал его. По воцаривше-муся напряженному молчанию Ру мгновенно понял, что про-изошло, когда они с Эриком уехали.

– Сын Стефана?
– тихо произнес Ру два слова, которых Эрик был, по-видимому, не в силах выговорить.

Розалина кивнула. Не отрывая глаз от лица своего молоч-ного брата, она прошептала:

– Герд - твой племянник, Эрик.

ГЛАВА 3 ПРИОБРЕТЕНИЕ

Ребенок заплакал.

Ру рассмеялся, увидев, что Эрик поспешно отдал Гер-да обратно Розалине. Эрик сам предложил подержать мальчика, но тот своим хныканьем и верчением надоел ему меньше чем за минуту.

Если говорить о чувствах присутствующих за праздничным столом, то это была смесь радости и опасений. Каждый был счастлив увидеть Ру с Эриком живыми и здоровыми, но все понимали, что весть о возвращении Эрика непременно достиг-нет ушей его сводного брата. Пусть принц Крондорский про-стил двум друзьям убийство одного сводного брата Эрика, Стефана, но другой брат, остававшийся в живых, Манфред, мог не согласиться с этим решением. А уж мать Стефана - наверняка. И когда речь идет о жаждущих мести нобилях, существует большое расстояние между буквой закона и его приложением на практике.