В предрассветных сумерках они отправились в конюшню, впрягли в фургон лошадей и двинулись ко дворцу. У ворот их уже ждали несколько человек, которые быстро погрузили в фургон товары, предназначенные к отправке.

К немалому удивлению Ру, кавалеристами, которые долж-ны были эскортировать груз, командовал Эрик.

– Я тоже не знаю, что там внутри.
– Это было все, что он сказал.

Наступил полдень. Фургон с грохотом мчался по Королев-скому тракту. Впереди начинался долгий подъем к подножию южного края хребта Каластиус.

– Лошадям нужно отдохнуть, - сказал Ру.

Дункан натянул вожжи и крикнул:

– Эрик! Пора устроить привал!

Эрик, который скакал чуть впереди, кивнул, повернул коня и спешился, приказав остальным солдатам сделать то же са-мое. Дункан достал большой кожаный мех и напился воды, после чего передал мех Ру.

– Как голова?
– спросил Эрик, подойдя к фургону.

– Слишком мала, чтобы вместить всю боль, - простонал Ру.
– О боги, зачем я это сделал?

Эрик пожал плечами:

– Я и сам удивляюсь. Похоже, тебе придется немало потрудиться, чтобы стать счастливым.

Ру кивнул:

– По правде говоря, я боюсь сойти с ума. Я - отец! Он велел Дункану присмотреть за лошадьми и отвел Эри-ка в сторону.

– Что я знаю о том, как быть отцом?
– пожаловался он, когда они очутились за пределами слышимости.
– Мой ста-рик только колотил меня, и все дела. Что я буду делать, когда родится ребенок?

– Нашел у кого спрашивать, - усмехнулся Эрик.
– У меня не было никакого отца.

На лице Ру отразилась паника.

– Что мне делать?

Эрик пожал плечами:

– Ты просто-напросто первым проходишь через то, через что суждено пройти всем нам. Сначала жена, потом ребенок.
– Он поскреб подбородок.
– Мне самому любопытно, что я стану делать, если полюблю кого-то, женюсь, а потом заведу детей.

– Ну?

– Я в самом деле не знаю.

– Посоветуй хоть что-нибудь!

Эрик положил руку ему на плечо.

– Ладно, мне сейчас пришла в голову одна мысль. Я подумал, что если бы я стал отцом, то спросил бы себя: что бы па моем месте делал Мило?

На мгновение Ру замер, но потом улыбнулся:

– Судя по тому, как он относился к вам с Розалиной, когда вы были детьми, лучшего папочки и вообразить нельзя.

– Вот именно, - сказал Эрик.
– Поэтому если мне будет что-то не ясно, то я просто представлю себе, что бы сделал Мило, и попытаюсь сделать то же самое.

Ру просветлел.

– Хорошо. Дьявол, по-моему, мне стоит выпить еще ноды, - пробормотал он.

Эрик рассмеялся:

– Не спеши, Ру. У тебя куча времени, чтобы успеть прийти в себя после этой ночи.

Они пошли обратно к фургону.

– Так почему ты командуешь эскортом?
– спросил Ру.

– Сам попросился, - ответил Эрик.
– Во дворце и так безопасно, а этот груз, по мнению принца, нуждается в особой защите, и я целый год не был дома.

Ру заморгал:

– Неужели целый год?

– На этот раз мы нанесем два визита: по дороге туда и на обратном пути. Может, нам удастся даже выкроить один лиш-ний день.

– Да, у тебя есть мать и Натан, Мило и Розалина, - вздохнув, сказал Ру.

– У тебя тоже есть там друзья, Ру.

Ру улыбнулся:

– Интересно, как поживает Гвен?

Эрик наморщил лоб.

– Ты теперь женатый человек, Ру.

Ру вытащил из-под козел мешок с провизией и достал оттуда хлеб. Отломив кусок, он сунул его в рот и запил глот-ком воды.

– Я не так уж женат, - сказал он.

Эрик помрачнел. Ру поднял руку:

– Я имею в виду - не настолько женат, чтобы не ока-зать уважение старым друзьям, даже если это женщины.

Эрик пристально посмотрел ему в лицо:

– Надеюсь, ты сказал то, что думаешь.

Вернулся Дункан, посланный присмотреть за лошадьми.

– Лошади в порядке, - доложил он.

Ру снова взобрался на козлы.

– Что ж, поехали дальше. Герцог Саладорский ждет не дождется этого груза, и мы получим премию за скорость.

Дункан вздохнул: козлы были так же удобны, как камен-ная глыба.

– Надеюсь, что это будет очень большая премия, - проворчал он.

Путешествие было спокойным. Наличие эскорта помогало объясниться с отрядами местной стражи, и это экономило дра-гоценное время Ру. На постоялый двор "Шилохвость" они въехали после захода солнца, а покинули его еще до восхода, не успев повидать Розалину и ее семью, но надеялись сделать это на обратном пути.