Гермиона услышала, как по лестнице кто-то спускается. Шаги звучали мерно, Каллум явно не торопился. Девушка же сгорала от любопытства. Интересно, какой он? Брат Скабиора. Еще один МакНейр, только на этот раз официально живой. Ох, Герми призвала себя к спокойствию, но пальцы державшие перо ощутимо подрагивали. Она со злостью прижала пальцы к бланку. Судя по шагам, он уже столь близко, оставалось какие-то две три ступеньки.

Нацепив на лицо доброжелательно-отстраненное выражение Гермиона смотрела на проем в стене, где вероятно и находилась лестница. Усилием воли, она заставила себя сесть ровно, выровнять дыхание и приготовилась встретить возможного оппонента в полной боевой готовности. Замерла, ожидая…

Каллум вышел из проема. И тут Гермиона в полной мере поняла, что значит семейное сходство. Даже Уизли, кроме близнецов, были все-таки разными. Но мужчина, который с непринужденной грацией появился среди гостиной, очень походил на Скабиора! Те же черты лица, с острыми скулами и грубым подбородком. Те же волнистые темные волосы, только нормальной длины — по плечи, ах да, и без дурацкой красной пряди. Тот же высокий рост. Только вот несколько старше. Брат Скабиора выглядел более представительным и утонченным. Он никоим образом не походил на бандита из Лютного, скорее на какого-нибудь праздного лорда, чей статус и стройную фигуру подчеркивал темно-зеленый бархатный сюртук, наглухо закрытый на десятка два серебряных пуговиц. Что за любовь семейная к пуговицам, с непонятной злостью подумала Герм. Темные идеально отглаженные брюки и классические остроносые ботинки, не рокерские сапоги, дополняли образ. Стиль чем-то неуловимо напоминал Малфоя старшего, очевидно, МакНейры тоже могли себе позволить одеваться в “Твилфитт и Таттинг”.

Да, черт побери, так не бывает! Воскликнула про себя Гермиона, стараясь все-таки взять себя в руки и перестать пялиться на мужчину. Это уже неприлично, в конце-концов! Она еле оторвала взгляд от массивного перстня на левой руке. В черном металле светился ядовитым мороком абсентовый изумруд. Каллум подошел ближе. Гермиона перестала тупить и пожала протянутую руку, подняв наконец-то глаза выше пояса Каллума. Глаза другие. Серо-зеленые какие-то. Без ледяной холодины. Герм выдохнула, найдя наконец-то явное различие, за которое ее мозг зацепился, как за спасательный круг. И рука прохладная, человеческой температуры.

— Мисс Грейнджер? Так смотрите, будто мертвеца увидели, — легко усмехнулся Каллум. Гермиона нервно улыбнулась и сглотнула. Что ж, он был прав. Минки появилась посреди гостиной с хлопком, в руках она держала круглые очки с огромными стеклами, которые вполне соответствовали размеру ее глаз.

— Добрый день, мистер МакНейр, — натянуто произнесла Герми, — Спасибо, что согласились меня принять, — спрятавшись за показной вежливостью, как за магическим щитом, Гермиона продолжила, — Минки сказала, что вы можете поставить подпись на новом договоре. Вы же не собираетесь в ближайшее время расторгать контракт?

Минки и Каллум переглянулись снисходительно. Герм почувствовала себя не в своей тарелке. Для многих чистокровных перевод отношений с эльфами в ранг договорных был нонсенсом, и они смотрели на нее, как на докучливую дуру, что пришла доставать их с бумажками. Если бы, ребята, усмехнулась про себя Герм, стараясь хоть чуть подбодрить себя. Она не ожидала, что Каллум будет похож на брата, ее переклинило от этого. Примерно, как тогда, когда она принесла чертовому егерю воды, и он принял свой истинный облик, сбросив маску Пия. Самое начало падения Гермионы Грейнджер.

— Мы всегда нуждаемся в Минки, готовы продлить контракт на максимальное количество лет, — словно не заметив ее нервной интонации, Каллум послал ей такую знакомую улыбку, к которой чего-то остро не хватало. — Впрочем, если Минки вдруг хочет изменить условия? — он иронично глянул на эльфку. Та покачала головой.

— Ничего Минки не хочет менять, — угрюмо пробурчала эльфка, потупив глаза в пол.

— Тогда, пожалуй, что подпишем на максимально возможный срок, — вкрадчиво произнес Каллум, смерив Гермиону изучающим взором. И голос, Мерлин! У Каллума чуть ниже, в нем отсутствовала хрипотца, наоборот — сочный и гулкий. Девушка отчаянно старалась не покраснеть, — это, кстати, сколько?

— Двадцать лет. Но это не значит, что не будут приходить проверки из нашего отдела, — очаровательно улыбнулась Герми, наученная горьким опытом по отражению атак МакНейров.

Каллум медленно усмехнулся, все еще изучая ее лицо. Неужели мимика тоже передается в генах?! Все же, немного по-другому выглядел этот жест в исполнении Калума — надменно, снисходительно. Таким образом усмехнулся бы Малфой, но не было в ней — хищности, поняла Герм. Брат Скабиора выглядел холеным аристократом, куда ему до бывшего егеря-оборотня. Он ощущался вполне… человечным! Движения хоть и казались достаточно утонченными, не выглядели по-звериному грациозными и не завораживали ее так, как делал Крейг, в которого она бывало влипала надолго. Как тогда на озере… Подавив некстати нахлынувшие воспоминания, Гермиона отвинтила крышку чернильницы.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Где нужно подписать? — Каллум опустил глаза на бланк. Зато этот хоть веки не подводит, прыснула про себя Герми, испытывая непонятное веселое возбуждение. Ей начала нравиться эта игра — найди миллион отличий. Да легко!

— Здесь, и здесь, — Гермиона ткнула в нужные места и протянула руку, чтобы передать свое перо.

Однако Каллум покачал головой и медленно достал из кармана сюртука выполненный из черного дерева, весьма дорогого, если судить по внешнему виду, футляр, украшенный вензелями, инициалами “КМ” и мелким жемчугом, откуда вытащил дивное металлическое перо, наконечник которого точно сделан из золота. Гермиона чуть не закатила глаза. Чертовы аристократы! Она с ужасом подумала о том, что бы выросло из Крейга с его-то самомнением, останься он в богатой семье.