Он варил, варил, варил. Начал долгий процесс по Акониту. Ведь зелье в самом деле варится почти месяц. От Луны до Луны. Но теперь Крейг крошил ингредиенты с мыслью изменить Аконит. Усовершенствовать его. И мысль эта прочно обосновалась в его голове. Ему было интересно и одновременно несколько боязно вмешиваться в устоявшуюся формулу.

Это с виски он мог делать, что хотел: хотел пятилетнюю выдержку за два часа — пожалуйста. А заключение помогло выдержать напиток аж двести пятьдесят лет меньше, чем за месяц! Разные бочки, дымность торфа, добавка волшебных ингредиентов — в вискикурне для него не было правил. А вот с зельями он часто придерживался устоявшихся и давно себя зарекомендовавших рецептов. Оборотка у него, конечно, получалась экстрасильная, десятичасовая, ее в «Мандрагоре» расхватывали только в путь. Драккл! Скабиор замер над котлом, чуть на махнув Кроветворное мимо фиала. Он все еще не знал, что ему делать с сетью «Мандрагоры».

С одной стороны, зарплату платить ему в Мунго никто не будет, это ж типа исправительные работы. А с другой стороны, факт — местным в «Мандрагоре» все равно, кто и что гонит, особенно если ты зарекомендовал себя многолетними продажами. И качеством, да. И молчанием. Теоретически, он мог вернуться и доставлять требуемые зелья. Мог варить их дома, ночью или здесь, в своих личных котлах. Ну и у него по-любому останутся постоянные клиенты. Тот же самый Восемнадцатый не откажется от Оборотки. Разве что отправлять теперь надо не прям из кабака, а окольными путями, если вдруг Робардс устроил за ним слежку… Скабиор фыркнул громко. Ну конечно, делать ему нехер!

Но, может, на всякий случай прикупить сову? Во время обучения в Хоге у него была славная фамильная сова Кирк, которая быстро носила письма домой, к матушке… Школьные годы мелькнули перед глазами совершенно некстати. Вспоминать учебу Крейг не любил. Слишком разительным оказался контраст между его седьмым курсом и последующими годами жизни. Ай, да похер.

Скабиор закончил разливать по фиалам свеженькое зелье для этой голубой девчонки, истерзанной чертовым пятиногом. С момента ее поступления в крайне херовом состоянии прошла неделя. Целители стабилизировали ее, поили зельями — его приготовления — и она вроде пришла в себя. Сметвик давал благоприятный прогноз. Скабиор вдруг поймал себя на странном, иррациональном, новом чувстве. Он неплохо приложил лапу к выздоровлению девчонки. И… это грело. Изнутри. Чувство грело легкие, как хороший вишневый табак. Пьянило даже немножко.

Скабиор наложил на фиалы Охлаждающее заклинание, и аккурат в этот момент к нему поднялся Сметвик. Целитель выглядел усталым, но довольным.

— Добрый день, Крейг, — в привычном ключе поздоровался он. Скабиор кивнул, перестав наконец-то тупить, отзываясь на старое имя. Теперь не отвертеться. Крейг МакНейр — ну да, ну да.

— Добрый день, Гиппократ, — Скабиор обернулся, бросая быстрый взгляд на колдомедика. — Зелье готово.

— Отлично, — Сметвик подошел ближе, наклонился над столом. — Завтра Лили получит последнюю порцию Кроветворного, и мы сможем отпустить ее домой через несколько дней. Хотите ее проведать? — вдруг спросил целитель, уставившись на оборотня странным своим взглядом.

— Нет, — честно ответил Скабиор. Вот делать ему нечего, ходить по девкам! Тем более таким мелким!

И вообще у него теперь был дом, в котором обитала его… девушка? Гермиона Грейнджер. При одной мысли о которой у Скабиора сладко щемило в душе.

Их вечера были прекрасны. Они оба приходили со своих работ. Готовили ужин. Пока чаще готовил Скаб, и ему это охренительно нравилось. То есть, серьезно: он мог там пожарить курицу за пару минут на волшебном огне — и женщина была этому рада?! Он думал, что постоянная женщина требует больших трудов, во всяком случае парням в Стае было непросто удержать рядом с собой девчонок. Но с Гермионой ему нравилось решительно все: трахаться, разговаривать, завтракать, ужинать, а особая прелесть, которую егерь отметил для себя, заключалась в том, что он мог крепко-крепко обнять ее перед сном. И Гермиона была рядом, прохладная, уставшая, но все равно счастливая. Выстраданное своё счастье они вынесли прямо из душегубки Аврората, прямо из зала суда Визенгамота, и не спеша потягивали его, как хороший скотч, не боясь пресытиться, не в силах оторваться.

Если ради этого ему надо было стать послушным, ну что ж, Скабиор приложит все усилия.

А Сметвику он сказал только:

— Передайте пациентке, чтобы не лазила по болотистому побережью. Прорвавшиеся через барьер пятиноги частенько сидят там в засаде, — Скабиор пожал плечами, приняв беззаботный вид. Он поправил закатанные рукава лимонной мантии, к которой успел привыкнуть. Униформа была весьма удобной, отлично зачарованной против грязи и ядовитых компонентов зелий. Дома он всегда варил в своих обычных шмотках, попортил немало рубашек и брюк. Бывшему егерю и в голову не приходило прикупить себе что-то типа лабораторного халата. Или вырвиглазного цвета мантии.

— Жрут всех без разбору, — добавил Скабиор чуть запоздало, вновь отвлекшись на свои мысли.

— Хорошо, передам. Вы говорили, что вашего дядю как-то укусил пятиног? — вдруг уточнил Сметвик.

— Ну да, мы отправились с Пием к побережью, хотели немного отдохнуть, неделю пожить в палатке. Пия цапнули, когда он выходил из воды, прямо в живот, что, кстати, характерно для пятиногов. Рана вышла что надо. Эти зубы мне надолго запомнились, как видите, — Скабиор мрачно усмехнулся, аккуратно отставив колбы с охладившимся Кроветворным в сторону, чтобы не задеть их при уборке. Нагнулся над столом, взял небольшой жестяной совочек и пушистую кисть и принялся загонять в совочек лежавшие на столе крошки Лунного камня, оставшиеся от готовки Аконита. Сначала ручками, потом заклинанием. Стол зельевара должен быть идеально чистым, если зельевар хочет быть. — Вот так пятиног чуть не угробил оборотня. Чему удивляться: оба наших вида принадлежат к пятому классу опасности.

— Ваш дядя исцелился? — Гиппократ, как всегда, пропустил Скабиоров сарказм мимо ушей. Он явно больше заинтересовался практической стороной вопроса.

— Даже для оборотня рана была серьезной. Мне пришлось искать волшебников в соседних деревнях. Помогла одна старая ведьма, которая, едва услышав, что мы купались в дрирском заливе, чуть не прокляла нас. Потом, правда, вылечила. И историю одну рассказала местную. Хотите услышать?

— Скабиор разогнулся, чуть поморщившись от прострела в спине. В такие серые и хмурые дни, как сегодня, Обезболивающие заклинания справлялись хуже. Сметвик кивнул в ответ, облокотившись на стену плечом, с интересом наблюдал за действиями бывшего егеря. Не то чтобы он был нетолерантным к оборотням волшебником, наоборот, он старался всегда поддержать несчастных зараженных ликантропией. Но он и представить себе не мог, чтобы оборотень так скрупулёзно вылизывал свое рабочее место.