Улыбка сразу исчезла с красивых губ, а сам Герберт Дойл потребовал объяснений.

Впрочем, он не стал идти против воли двух богинь, а, как рассказал новоявленный жених, покровительствовала моей предшественнице сестра богини милосердия — Морриган. Поэтому около часа времени ушло на маскировку ауры, едва мужчина услышал мою версию случившегося.

Да и, врать ему я не собиралась. Пока на моём запястье брачный браслет Герберта — он навредить мне не сможет, а это, как минимум, месяц спокойной жизни. Потом я что-то придумаю. Отказываться от дарованного шанса на новую жизнь было бы слишком глупо с моей стороны.

А, значит, нужно что-то придумать, чтобы Хиро — а именно так звали девушку, чьё место я заняла, — не смогла обернуть всё вспять. Я даже не сомневалась, что она захочет это сделать — кто ж в здравом уме отказывается от такой жизни?

Впрочем, мой план по закреплению связи с новым телом едва не обратился в прах, когда я пришла в покои принца Родерика, которого должна была защищать.

Мальчик стоял ко мне спиной, и я была уверена, что он не слышал моих шагов — в храме я училась прилежно, пусть и без лишнего рвения, но принц вздрогнул, едва я оказалась в его спальне.

Обернувшись ко мне, златовласый ребёнок смерил меня холодным, даже жёстким взглядом, которого у детей я никогда ранее не видела.

— Где Хиро? — свистящий шёпот и заострившиеся черты лица «любезно» подсказали об одолевшей принца ярости.

Слова придуманной лжи так и не сорвались с губ — я поняла, что очень пожалею, если солгу сейчас.

— Она в порядке, — сипло ответила я, поняв, что принц перестал сдерживать собственную ауру, которая начала давить на меня. — Просто мы поменялись телами. Не смотрите на меня так — это решение богини Морриган и богини Иошихиро. Я не наврежу вам, Ваше Высочество.

Насмешливый взгляд, которым меня одарили, очень явно показал, что думает о моих словах этот… слишком взрослый ребёнок. Тяжело вздохнув, я поняла, что очень не нравлюсь принцу, которого мне придётся защищать весь следующий месяц. Может, не так и хороша жизнь этой Хиро?

Как бы там ни было, но её жизнь теперь моя и с этим придётся что-то делать. К счастью, принц Родерик согласился не выдавать меня, пусть и, только после моих слов о том, что это может навредить Хиро. Я не совсем понимала, почему к ней так расположен мальчик, ведь знакомы они были меньше суток, но заострять на этом внимание не стала.

За несколько последующих дней я почти разобралась в происходящем, не без помощи «жениха», конечно, но я справилась. Узнала, что Хиро и ещё четверых пятикурсников отправили во дворец по личному желанию короля, но, так как она была на курс младше, старшим она не нравилась.

Это было неудивительно, хотя и не привычно — в монастыре богини милосердия старшие жрицы всегда помогали младшим, потому, что у старших было больше умений и опыта. А ещё — знаний. Для старших гордостью были успехи их младших, которым те радовались почти как своим собственным.

Здесь же было иначе. Пятикурсники мало того, что не радовались, так ещё и вечно сопровождали меня мрачными взглядами, стоило только показаться в компании маленького принца или Герберта. Когда я была одна — они предпочитали просто забыть о моём существовании.

Почему-то больше всего Хиро, а теперь и я, не нравилась дочери барона — Мелиссе, которая явно была близка с маркизом Дафом, но свои отношения они оба не афишировали. Меня же не волновала ни она, ни он. Разве только иногда доставал вопросами Галиярд, которого интересовала моя лошадь. Граф желал купить Бэрлиен, тогда как я категорически отказывалась, несмотря на богатства, которые он предлагал.

Во-первых, я всё ещё не чувствовала, что могу распоряжаться всем тем, что изначально принадлежало не мне. Во-вторых, если лошадь настолько заинтересовала высокомерного пятикурсника, снизошедшего до разговора со мной, значит, она не так проста. И, в-третьих, Хиро может за ней вернуться.

Если эта лошадь ей нужна — пусть забирает. Странная Бэрлиен, которую мне довелось увидеть во время одной из тренировок с Гербертом, когда я попросила проводить меня к конюшне, немного пугала той мощью, что была в ней. Даже на расстоянии я прекрасно чувствовала тёмную ауру и связь вороной красавицы с Хиро.

Она настороженно отнеслась ко мне, явно поняв, что что-то не так, несмотря на то, что внешне ничего не могло вызвать подозрений. Тяжело вздохнув, я пообещала Бэрлиен, что не стану её продавать и верну красавицу настоящей хозяйке, как только это станет возможным.

Я всегда знала, что животные разумны, но не думала, что настолько — лошадь сразу поняла меня и с того самого момента стала относиться ко мне куда более доброжелательно. Даже позволила проехаться верхом.

С ней я проводила почти всё своё свободное время, сбегая в конюшню сразу после занятий с фиктивным женихом. Да, может, я не была идеальной, но столько враждебности вынести спокойно не могла — Герберт относился ко мне холодно, пусть и настаивал на том, что мы должны проводить вместе как можно больше времени. Постоянные шпильки, грубые высказывания в ответ на мои ошибки во время наших уроков, пренебрежение и насмешки не вызывали подобного желания.