В итоге я отобрала для себя три платья: нежно-голубое платье в мелкий рубчик, бежевое, очень легкое хлопковое платье и сливочно-желтое, яркое, с несколькими рядами воланов по подолу. И теперь грустно смотрела на насыщенно-синее, с квадратным вырезом и интересной серебристой вышивкой. Оно было слишком хорошо для этого ателье и слишком велико. Подозреваю, что оно было сшито на заказ, но по каким-то причинам хозяйка не забрала его.

«Но мне все равно не хватит сил, чтобы подгонять его каждое утро, — с грустью подумала я. — Будет очень весело, если чары откажут в людном месте».

— Я могу перешить вручную, но это будет дольше, — негромко сказала хозяйка магазина.

— Отлично. — Я кивнула. — Карин?

— Мне пока не нужна одежда, — покачала та головой.

Я же принялась перечислять, что еще нам необходимо: платки, нижнее белье, несколько сорочек, чулки и носочки. В общем, боюсь, что Дориан попросит прибавку к зарплате. Ведь вначале им пришлось грустно подпирать двери в лавку, а после все это уменьшать.

— Средства для волос и мне бы какой-нибудь артефакт для кос. В Империи они популярны, а где их здесь найти — не знаю.

— Я знаю, — хриплым, негромким голосом произнес Грей, — дочке на день рождения покупал.

Совершив налет на аптеку, где я выбрала все необходимое для приготовления своей собственной косметики (и нет, это не потому, что Гел похвалил аромат, исходящий от моих волос!), мы отправились за артефактами. По дороге Деми немного устала и чуть-чуть раскапризничалась. Поэтому мы сделали небольшую остановку в уличном кафе. Прохладный клубничный лимонад и нежное, рассыпчатое печенье примирили мою малышку с долгим забегом по лавкам.

Что интересно, раньше Деми любила ходить со мной по лавкам. Мы с ней могли часами рассматривать блестяшки в отделах для рукоделия. Правда, я и вышивка слабо совместимы, но что мне мешает просто наслаждаться приятным разнообразием шелковых ниток, пайеток и прочих вещей со странными названиями, из которых у женщин с прямыми руками получаются удивительно красивые вещи.

— Вот здесь. — Грей кивнул на приземистую пристройку с выцветшей вывеской.

Кто-то и дочь. Надо же, обычно на таких вывесках «Кто-то и сын».

Изо всех сил прищуриваясь, я пыталась вычленить в бледных завитушках хоть какую-нибудь подсказку касательно имени этого «кого-то», но нет. Солнце, ветер и дождь работают надежно, с гарантией.

— Здравствуйте, — в затененном, прохладном зале нас встретила молодая девушка. — Чем могу помочь?

— Мне бы гребни для волос, — сказала я и чуть повернулась, чтобы продемонстрировать длину.

— Потрясающе, — выдохнула она и тут же смутилась. — Прошу прощения. Я просто только до лопаток смогла дорастить, а потом мне надоело, и я все срезала.

Мне оставалось только улыбнуться и оставить свое мнение при себе. Потому что на Севере невероятно популярна короткая женская стрижка.

Тут мой взгляд упал на неровные вихры дочери, и я подумала, что было бы неплохо что-то с этим сделать. Или подровнять, сделав ей модную стрижку, или втереть зелье для роста волос и вытянуть локоны хотя бы до плеч. Вечером спрошу, что сама Деми об этом думает.

— С такой длиной вам не подойдут обычные гребни, — девушка нахмурилась, — там слишком сложное плетение, оно не адаптировано… Боюсь, что я не могу предложить вам ничего, кроме грубой поделки, которую я закончила буквально вчера и поняла, что это брак: гребень расчесывает волосы, но после заплетает обычную косу, а не выводит сложную прическу. И если позволите измерить, хотя бы приблизительно, длину ваших кос, то за неделю-две я сделаю вам несколько наборов гребней для причесок на каждый день.

— Да, это меня вполне устраивает. — Я кивнула. — Сколько стоит ваш бракованный гребень?

На лице девушки отразилась борьба честности с жадностью, но, что весьма приятно, победила первая.

— Нисколько. Я дам его вам бесплатно, но с возвратом. Когда будут готовы ваши индивидуальные артефакты, я напишу вам и вы мне вернете бракованный артефакт.

Заполнив бумаги, я оставила свой новый адрес — Замок Хранителя Закона, квэнни Эйлин Майрус-Кортован, предполагаемая Трегерет.

После чего оставила задаток и, вняв тоскливому взгляду дочери, решила вернуться в замок. Особенно учитывая, что, когда мы вышли из лавки, я ощутила на себе чей-то неприятный взгляд.

Хотя это, скорее всего, просто мои расшалившиеся нервы. Ничего, все уже закончилось, и больше ничего страшного в нашей жизни произойти не может.

— Как странно, — произнесла Карин, едва лишь мы ушли с террасы внутрь замка. — Все это время меня преследовал чей-то недобрый взгляд.

Вздрогнув, я покосилась на нее и осторожно уточнила:

— Тебе не показалось?

— Я не всегда была искалеченной нищенкой, — криво усмехнулась Карин, — акварель — это лишь приятное увлечение.