— Маришка, Надия, пойдемте ужинать! — заглянула одна из работниц.

— А что, уже вечер? — удивилась я.

— Ага, — весело рассмеялась женщина. — Сидите тут без окон, счет времени потеряли.

Я с трудом разогнула уставшую спину. Несколько часов внаклонку отозвались болью в мышцах. Зазудели, зачесались крылья под кожей. Сейчас бы обернуться, выпустить их. И вволю помахать, разгоняя кровь по телу. Но, нельзя. Опасно. Поэтому пришлось обойтись упражнением, которому обучал Наставник. Здорово помогает вернуть подвижность.

Вернувшись в кухню, я присела на лавку к остальным. День был закончен, трактир закрылся, накормив всех желающих. Судя по количеству грязной посуды, их было немало. Это и неудивительно, кормили вкусно и сытно. Не успев толком проголодаться после обеда, я взяла себе только пару жареных бараньих ребер и еще кусок кисло-сладкого пирога. Впрок.

— Понравился пирожок-то? — улыбнулась Фаина.

— Очень вкусный.

— Это вот Мирка у нас мастер по ним. Печет так, что с руками проглотишь, — похвалила она молоденькую пышнотелую девушку. Та от комплимента старшей зарделась.

На кухне показался лысый хозяин и позвал Фаину для расчета. Она, оставив еду, убежала. А остальные расслабились и принялись болтать.

— Слыхали, говорят, Государь-то опять с сыном поссорился. В ссылку хочет его отправить! — заговорщицки тихонько сказала одна из женщин.

Обсуждать самодержца не приветствовалось. Но, конечно, все обсуждали. Перипетии в его семье всегда вызывали жгучий интерес у народа. Особенно его младший отпрыск. Его считали распутным вольнодумцем. Хотя, кто там не был гулящим в царской семейке? Мне все эти сплетни были безразличны. Но из уважения к старшим и таким добрым женщинам, я помалкивала.

— Да ты что? А откуда узнала? — загомонили вполголоса они.

— Бабы утром судачили. Говорят, опять на скалы его хочет отправить. Уму непостижимо! Царский сын рядом с обычными солдатами, — почуяв интерес, рассказчица продолжила.

— Ой, — отмахнулась другая повариха. — Мужики завсегда между собой договорятся. Он вроде нормальный, сынок его. Не спесивый. Да и не впервой ему там, ездил же уже.

Кухарки продолжили обсуждать младшего принца, а я задумалась. Вот же, как бывает. Царский сын, а тоже не чурается военной простой службы. Скалистая Гряда это не шутки. Самое опасное место в нашей стране. У нас нет плодородных земель. Почва чаще лесистая и каменистая. Но в недрах много ценных металлов и камней. Вот за ними-то и идут через перевалы контрабандисты из соседнего Стрелея. И больше всего их на Скалистой Гряде. Длинный и высокий горный хребет, в нем больше всего месторождений. Как официальных, так и стихийных. Последние, как могут, пытаются найти и прикрыть королевские ищейки. Но они возникают и возникают снова.

— Мариш, ты чего не кушаешь? — тронули меня за плечо. Я очнулась и посмотрела на говорившую.

— Аа… Спасибо, я уже наелась.

В кухню проскользнула Фаина, держа в руках тканевый кошелек:

— Девочки, получаем оплату!

Из рук в руки поплыли стопочки монет, причитающиеся каждой. Зарабатывали здесь хорошо. Оно и понятно, сколько я пустых кастрюль перемыла! Значит местная кормежка пользовалась спросим. Люди шли и платили. Значит и хозяин неплох, раз не обижает кухонных работников.

— Мариш, держи. Твой заработок, — мне протянули тоже стопочку монет. Я взяла и пересчитала.

— Но тут больше, — подняла я глаза на Фаину. — Мне обещали 5 медянок.

— А это я выторговала, — подмигнула она мне. — Ты хорошо работала, а хозяин не обеднеет.

— Спасибо, — с чувством ответила я. Получить даже две лишние медянки было удачей. Да и наела я сегодня примерно на такую же сумму.

Когда со стола убрали и я натянула свою крутку, собираясь уходить, Фаина всунула мне в руки сверток:

— На. Домой тебе. Худая ты такая, смотреть жалко. Ты приходи, работа всегда найдется.

Первым моим порывом было обнять щедрую женщину. Но я подавила его. Вдруг обижу?

— Спасибо вам всем большое.

— Беги, беги, — отмахнулась она.

И я побежала. Домой, к тетке. Она, наверное, уже с ума сходила. Я ушла на рассвете. А сейчас уже порядком стемнело.

Дошла, не чувствуя холода, забирающегося под худую куртку. Только сейчас меня грела человеческая доброта и сытый живот.

— Мариша! — всплеснула руками Рузалинда. — А я уж не знала, что думать.

Тетка вдруг села на табурет и из-под ее век потекли слезы.

— Тетя! Ну, ты чего? — упала я на колени перед ней. — Я на рынке работала. Вот, погляди, мне заплатили прилично и еще еды с собой дали. Тетя, не плачь!

— Девочка моя, — гладила она меня по голове. Слезы так и катились градинами. — Просто я испугалась за тебя.

Я обняла ее колени и мы так сидели очень долго. Я понимала ее. Она просто боялась. Пусть она и выросла в богатом доме, но за годы жизни в нужде, научилась распознавать опасность. И сейчас ее почувствовала. Я зажмурилась при мысли о том, что придется ей рассказать о Страже. Не знаю даже, как она отреагирует.