Молодой человек нахмурил брови и заметно напрягся. Вряд ли Даниэле было известно о том, что твориться в их замке, чего уж говорить о происходящем за его пределами, но неужели “жертвоприношение” невинных дев ни о чём ей не говорило? Хотя…что оно может сказать созданию, чья пища кровь и сырое мясо, а сочувствием и моральными ценностями оно и вовсе обледенено? Стеф захотел ей ответить, но движущаяся в их сторону жужжащая чёрная тучка насекомых нарушила беседу.

— Уже вернулась? — посмотрев на мушиное скопление, обратилась к ней Дана.

— Да, — подтвердила брюнетка, насекомыми образовываясь в одно целое, — И я кое-что принесла.

Кассандра в левой руке за горлышко с золотым орнаментом держала уже знакомую большую бутылку вина, а в правой придерживала три стеклянных алых бокала с серебряным художественным литьём на ножках. Её самодовольное выражение лица так и кричало о том, что она задумала шалость и половину уже сумела воплотить.

— Где ты это взяла? — удивилась рыжеволосая.

— Мама оставила эту недопитую бутылку в оперной, а я решила, как любящая дочь, позаботиться о содержимом и не дать ему пропасть.

Касс расставила бокалы по чайному столику, не обделяя каждого присутствующего, и спешно начала заливать их багряным вкусно пахнущим нектаром.

— Ты превзошла саму себя, сестрица! — веселье в голосе Даниэлы было неописуемым, а во взгляде мелькало восхищение.

— Неправда, — поставив большую красную бутыль подальше, возразила брюнетка, — Я ещё могу удивить. — она многозначительно поиграла бровями и ухмыльнулась.

Рыжая ведьма на ответ сестры лишь захихикала и потянулась к своему бокалу.

— За что пьём? — спросила она, не преставая задорно посмеиваться.

— За благосклонную погоду, — ответила ей сестра, преподнося край алого стекла к синим губам, — И хорошую охоту.

— Заладила ты с этой погодой. Каждый год одно и то же, — буркнула Дана, плавно вращая бокал, тем самым взбалтывая напиток, — Из раза в раз ты выводишь маму с этими зимними вылазками, а потом злишься, будто забывая, что решение её неизменно. Давайте лучше выпьем за…

— Что отмечаете? — заинтересованный голос раздался с лестницы верхнего этажа, перебив начатый тост.

Блондинка грациозно, едва касаясь поручень, спускалась вниз к сёстрам, скинув по пути тёмный капюшон; она загадочно ухмылялась и всем видом демонстрировала своё чудесное настроение.

— Глядите, кто к нам пожаловал…

— Рада меня видеть, Кассандра?

— О, ещё бы!

Все ведьмы залились дружным хохотом. И только Стефан чувствовал себя немного не в своей тарелке: ему было тяжеловато выносить копанию двух сестрах, а теперь их вновь три. И хоть общество Бэлы ему очень даже приятно, предпочтительнее всё же было будь они наедине, когда притворство и натянутая чванливость растворялись в пучине искренних, но друг другу непонятных чувств. Однако, к сожалению, в Главном Зале они совершенно не одни и рядом с молодым человеком устроилась запальчивая Даниэла.

— Присоединяйся, сестрица. — предложила ей средняя, взяв бокал, принадлежащий, по идеи, Стефану.

— Что пьём?

Беловолосая девушка аккуратно протиснулась между Кассандрой и села подле парня, справой от него стороны. Окинув стоящую на чайном столике большую красную бутылку, она изумлённо вздохнула и испуганно округлила глаза.

— Вы в своём уме?! — не успела ведьма присесть, как резво вскочила. — Нельзя трогать мамино вино без её ведома! Представляете, что нам за это будет?!

— У-у, понятно, — Касс театрально закатила глаза и вернула брюнету его бокал с вином обратно, — Лети отсюда, ворчунья.

— Кассандра! Это не шутки. Из-за тебя у нас опять будут проблемы.

— Не будут. Подумаешь, допьём одну несчастную бутылочку бесценного «Sanguis Virginis», она даже не заметит. — черноволосая ведьма, наконец, сделала первый глоток божественного — что следовало из её премного удовлетворенной реакции, — напитка, тщательно, не упуская ни капли, облизнула губы и довольно причмокнула. — М-м-м…видишь? Оно того стоит! Не отказывай себе в удовольствии. Давай, попробуй.

Её средняя сестра была чересчур упряма и излишне настойчива, отчего отказать этой хитрой бестии просто невозможно. И по выражению лица блондинки можно сделать вывод, что предпоследнюю фразу ей доводилось слышать не впервой, да и сталкиваться, в принципе, тоже. Кассандра протянула старшей свою стеклянную чашу, и та неуверенно приняла её.

— Только если чуть-чуть…и не больше одной бутылки!

— Да-да, давай уже.

Бэла ещё минутку поколебалась, внимательно разглядывая багровую жидкость так и манившую испить себя, попробовать этот запретный опьяняющий нектар, и всё же поддалась сладостному соблазну, сделав маленький глоток из сестринского бокала. Её золотые глаза заблестели от наслаждения, с которым столкнулись вкусовые рецепторы, а язык, подобно сестре, неистово принялся слизывать остатки с пухлых губ. Если это то, из-за чего мама жадно бережёт и не спешит делиться своим вином — её определённо можно понять.