— Восхитительно, правда?

— Очень.

— А я о чём! Можно же немного нарушить запреты.

На лице брюнетки разыгралась плутовская улыбка, обнажившая кафельные зубы; такая реакция не могла оставаться незамеченной Бэлой, посему она окинула среднюю сестру не доверительным взглядом и залпом осушила бокал.

— Эй! Это было моё! — черноволосая девушка жадно выхватила свой красный стеклянный сосуд для вина из руки старшей. — Возьми себе другой.

Бэла осмотрела стол и пожала плечами: на нём стояло всего три бокала, когда присутствующих было четверо. Стефан без всяких намёков понял, что лишний в этой небольшой сестринской посиделки именно он и твёрдо решил воспользоваться ситуацией. Так или иначе, вернуть маски мраморным статуям будет намного проще, если все девушки не станут мешаться, будучи опьянёнными, весёлыми и погружёнными в девичьи беседы ни о чём.

— Прошу простить, но я пойду…

— Сидеть.

Как только парень привстал с дивана, Даниэла сильно и дерзко дёрнула его за рукав, возвратив на место.

— Забирай бокал, Бэла, — сказала она, протягивая стеклянную красную чашу с художественным литьём, — Он будет пить со мной.

— Но…

— Я думаю, ему и из горла было бы недурно. — двояко пошутила брюнетка, заново наполняя свой бокал. — Только прикажи. — ведьма подала молодому человеку бутылку вина и лёгким кивком головы указала на то, что нужно сделать.

Стефу же пить не очень-то хотелось, но упираться этим опасным барышням — тем более; к тому же, попытаясь он противиться, лишь усугубит положение и мгновенно станет закуской к спиртному. Потому, чуток волыня, молодой человек преподнёс горлышко бутыли ко рту и немного отхлебнул кисловатого напитка. Его вкус был совершенно другой; абсолютно не такое вино подавали на торжестве: вкусив глоток данного алкоголя, брюнет почувствовал солоновато-кисловатый оттенок, словно облизнул металлический стержень, побывавший в солёной воде. Этот привкус казался дотошно знакомым, но одновременно приходился ему чужим. Невероятное сочетания кислоты, горечи, сладости и солёности вызвало неоднозначное ощущение в полости рта и теплоту в желудке, отчего неимоверно сильно захотелось повторить пинту, дабы по новой посмаковать столь дивный нектар.

Все три девушки невольно заулыбались, когда Стеф повёл кончиком язычка по устам.

— Понравилось? — поинтересовалась Кассандра, присаживаясь на подлокотник диванчика, на котором сидели сёстры.

— Не знаю, — неуверенно ответил он, — Так…необычно.

Посмотрев друг на друга, ведьмы вновь расплылись в шаловливых улыбках.

— Ничего, милый, бутыль наполовину полная, ещё распробуешь.

***

По всему Главному Залу доносился дружный заливистый девичий смех, вперемешку с гортанным мужским. Веселье вновь заполонило мрачные чертоги замка, где слёзы льются обычно из-за горя, а не счастья, и где безудержный хохот пронзал душу насквозь. Сейчас же дворец будто оживился, уже не представляя из себя обитель боли и страданий, а скорее напротив — наслаждения и забав, создавая иллюзию, напоминающую блаженный сон. Запах забродившего винограда, цветов и горящих дров плыл тонкими волнами по большому помещению, ещё больше дурманя, помутневший от алкоголя разум, принуждая полностью терять связь с реальностью. Но это диковинное чувство лёгкости, эйфории чертовски сильно расслабляло и раскрепощало, отчего небольшое головокружение становилось сладостным, не причиняя более никаких неудобств.

— Бездельник, лентяй и разгильдяй! — молодой человек, карикатурно уперев руки в бока и выпятив грудную клетку, пискляво изображал женскую командную интонацию. — Руки в ноги и…а, нет, не так. Ноги в руки и пошёл! — его язык заплетался, а тон звучал необычайно уверенно и громко. Однако, нечленораздельный говор не мешал развлекать трёх дам, сидящий к нему чересчур близко.

— Да ты что-о-о, так и сказала? — искренне удивлённая Даниэла положила свою рыжую, слегка растрепанную, голову на плечо парня. Выглядела, да и звучала, она не менее опьяневшей, чем он.

Кассандра, видя, как старательно и забавно Стефан изображал горничную, бурно заливалась смехом, хлопая руками по коленям.

— Ох, чёрт, — она отдышалась, отходя от громкого хохота, затем продолжила, — Ты Камелию не знаешь? Конечно, так и сказала: пискляво и недовольно. Ещё и грудь оттопырила. Сходство неимоверное!

И все они тут же засмеялись в унисон.

— Неужели она и правда позволяла себе так разговаривать? — Дана продолжала изумляться, словно речь сейчас шла о абсолютно другом человеке.

— С нами — нет, — успокоила младшую сестру блондинка, — А с остальными слугами — вероятно.

— Всё так. Я как-то стала свидетельницей того-о-о, что Камелия покрикивает на эту-у…ну, как её? — потерев немного виски, пытаясь что-то вспомнить, начала Кассандра. — Елену, во!

— Эллину, кажется. — Бэла поправила сестру и допила остатки содержимого своего бокала.

— Да мне, если честно, что с горы, что под гору. — безразлично произнесла Касс, потянувшись к большой красной бутыли. — Я это к тому, что мамина прислужница с характером, который она демонстрирует лишь с другими камеристками.

— А, дамы, насчёт Илины… — встрял в разговор брюнет, не сводя глаз с руки средней дочери Госпожи. — У меня вопрос…

— Может, потому-то мамочка её и держит при себе? — предположила рыжая ведьма, бестактно перебив молодого человека, будто его здесь нет и слова им произнесённые рассеялись по всему холлу.

Кассандра и Бэла, выслушав догадку сестры, неоднозначно переглянулись и бледные лица девушек засияли озорной усмешкой.

— Может, — прыснув в кулак, подтвердила средняя. — А может и нет…