Бежит собачка по широкой дороге, по открытым подам и лугам; пробегает и малыми перелесками и сквозь непроходимые дебри; мчится она и через реки широкие и пустыни безлюдные, песчаные, – нигде не останавливается. Не отстает от своего путеводителя и юноша, не сбивается с пути и смело идет за собачкой все дальше и дальше.

И идет Ян то под знойными лучами палящего солнца, то по суровым ледяным пространствам; то кругом него светло всё и ясно, то разливается страшный мрак; покрывают небеса чёрные тучи, гремит из них гром, льется огненным пламенем грозная молния, бушуют вихри и ураганы. То палит бедную, истомленную голову юноши горячее солнце, то проливной дождь орошает его воспалённую грудь, то мучительный голод причиняет ему невыносимые муки. Но мчится собачка вперед, и Твардовский, крепясь духом, терпит страдания, переносит нечеловеческие томления и смело идет за своим проводником.

И вот, не прошел ещё юноша и половины пути, как пред его очами мелькнуло прелестное видение. Вгляделся он в него и увидал женщину чудной, обворожительной красоты. Жгучими, страстными очами смотрела на него красавица, и звуки серебристого голоса женщины музыкой раздавались в его ушах. Она ему говорила:

– Красавец молодой, как ты хорош, как ты невинно-стыдлив! Склонись ко мне! Ты устал, ты изнемог, – отдохни на моей груди!.. Поцелуи мои оживят твою истомленную грудь, песней любви я усыплю тебя в сладком сне… О, как сладко будет тебе со мной в этих пустынных краях!..

Но не остановился юноша и пошёл дальше, а красавица, словно воздушная тень, скользя за ним вослед, несясь по цветам, рассыпанным по дороге, и сладким голосом шептала:

– Улыбнись, о, юноша, дай мне увидать радость в твоих очах! О, друг мой невинный, прикоснись своими устами к моим… К чему ты краснеешь? Пей сладость любви в горячих поцелуях… Скорей!.. О, юный красавец, смотри: вон шумит ручей, быстро кружится в шумных струях прекрасный цветок; но умчались воды – пропал и цветок. Время пройдёт, пролетит как мгновенье, пропадет вместе с ним и твоя юность, сгинут восторги, остынет горячая кровь, не успеешь насладиться пылким, сладким лобзаньем…

С проклятьем и угрозой исчезло виденье.

А собачка все бежит дальше, идет за ней юноша. И вот, явились перед ним Сластолюбие и Невоздержность в образе веселых товарищей, полных сил и жизни, и сказали они ему:

– Остановись, друг Твардовский! Куда идешь? Пока есть время, скорей за счастьем и сладостным наслаждением!.. Упьемся, опередим смерть, сорвем веселые цветы жизни и продлим часы наших радостей. Иди с нами… Эй, давайте чаши!.. Лейся, вино!.. Прочь воздержанье… Давай пить и веселиться, – умрем, смеясь и веселясь!

Но Ян, перебирая четки подвижника, воскликнул:

– Ищет грешник праведного, желая погубить его; Господь же не оставит раба Своего и не предаст его грешнику. Спасение праведным от Господа. И поможет им Господь, и избавит их, и отведет от грешников, и спасет рабов Своих, надеющихся на Него!..

Сластолюбие и Невоздержность исчезли, а сзади юноши раздался как бы топот от бешено скачущих коней, грохот от стука колес и угрожающие, отчаянные крики:

– Берегись! Прочь с дороги!.. Раздавлю!

Однако, Ян, помня наставление старца, нимало не смутился грозным грохотом и гамом, не оглянулся назад, не свернул с своей дороги и продолжал мужественно идти вперед, несмотря на страшное душевное волнение, усталость и голод. Но вот путь ему перегородила широкая, безбрежная, бурно клокочущая огненная река. Грохотали и ревели бурные волны, грозно с них подымалось бушующее пламя, подымалось до небес, разливаясь во все стороны, грозя погубить в своем огне всякого смельчака. Но проводник юноши бесстрашно бросился в волны огненной реки, и Ян воскликнул:

– Сгибни сатанинское наваждение! – и огненная река мгновенно пропала.

Вступил юноша в ледяные пространства. Пошел он дорогой, пролегавшей среди равнин, покрытых льдом, окутанных мраком, окованных вечным холодом. Ледяной холод охватил его со всех сторон. Всё здесь было мертво и оледенело. От стужи дыхание спиралось в груди, юноша чувствовал, как кровь застывала в его жилах, и медленнее билось его горячее сердце. Усерднее стал он петь хвалебные песни, – глухо звучали они в ледяном пространстве, – и он вышел, наконец, невредимым из ледяных пустынь.

Вид переменился. Дорога вдруг развернулась широкой полосой, к ней со всех сторон тянулись другие бесчисленные пути; почва стала рыхла, нестерпимо жгла ноги и была грязно-чёрного цвета. Кругом всё было пропитано зловонным сернистым запахом.

«Видно, скоро и ад», – подумал Ян.

Оживлённый и ободренный надеждой, что наконец-то он достигает желанной цели, юноша почувствовал в себе новые силы и быстрее пошел за своим проводником, который, ни на минуту не останавливаясь, мчался вперед.