— Йопт, — выдохнула Айфе. — А такой момент был крутой, нахрена же на пожизняки съезжать?

— Да нас там в Дориате ждут, — пожал плечами бывший пленник. — Кирдан там? — неожиданно подал Куруфин.

— Он в Гаванях. Ну так что?

— Ангдол! — Маэдрос резко выпрямился. — Пойдете с Лаурэ к Кирдану, как мои послы. Даю вам право говорить от моего имени и решать. Что до тебя, Эрейнион… Я надеюсь, ты отыщешь время для разговора со мной. Он не принесет радости нам обоим, но, быть может, вернет веру. Теперь ступайте. Девы в Дориате не станут ждать. Исильмо, проводи гостей до ворот.

Влад матюгнулся шепотом и встал. Встал и Цемент. С легким поклоном он обратился к Айфе: — Я буду нужен здесь ночью?

— Знаю, что задумал. Делай.

Ирка собралась было тоже уйти из-за стола. Без Влада ей определенно было нечего тут ловить. Но лорды, кажется, расходиться не собирались, и любопытство пересилило.

— А потом снова будут говорить, что Первый дом — уроды, хамят и не играют, — задумчиво сказал Маглор.

— А что ему мешало играть? — зло спросила Айфе. — В гробу я такие договорняки видела. И мазохистов этих хреновых.

— Не кипятись, — Толик положил руку ей на плечо. — Это я тут должен резко вскакивать.

— Это по игре. А по жизни ты котик, а я хамло трамвайное и нервная баба.

Маэдрос скривился. Погладил себе по обожженной щеке. Скривился сильнее. А потом с наслаждением отодрал силиконовую накладку шрама.

— Чешется, не могу, — он прикрыл глаза и растер лицо. — Будем считать, что дома и стены лечат. От стены раздался взрыв хохота. Там звенела гитара. Ирка покосилась в ту сторону. Но осталась за столом.

— Больше всего меня беспокоит не это, — Маэдрос пересел на лавку, заставив Айфе подвинуться, приобнял ее за плечи. — Чтоб тебе, брат, на таком троне сидеть… Больше меня беспокоит, что в Дориате принимают ангбандского вольноотпущенника и не беспокоятся о том, чьими ушами и глазами он может быть.

— Может, его проверили как-то? — предположил Маглор. — Все-таки Диор — внук майя. И носит Сильмарилл.

— Этот напроверяет, — проворчал Куруфин. — Ладно, я спать пойду. Завтра снова вонзаться.

— Я тоже, — Маглор спрятал зевок за изящными пальцами.

Спать Ирке не хотелось совсем. Поэтому она еще посидела с компанией, вроде как караулящей ворота. Заодно выяснила, что Влад ушел вместе с Цементом, а значит, ей снова мерзнуть полночи одной в палатке.

Лея ей рассказала, что фалатрим — это эльфы, живущие на побережье, морской народ, а майяр — что-то вроде полубогов, но не совсем, и мать дориатского короля, прекрасная Лютиэн — дочь майи Мелиан. Потом Димка снова ударил по струнам и разговаривать стало сложно.

Самым удивительным оказался тот факт, что после всего этого Ирка почти без проблем заснула, накрывшись спальником Влада поверх своего собственного.

Разбудил ее среди ночи мочевой пузырь. С досадой она обнаружила, что Влада до сих пор нет, а палатка здорово остыла. Отсутствие Влада показалось Ирке каким-то тревожным.

Выбираться наружу не хотелось, но пришлось. Ирка немного постояла возле палатки, слушая тишину спящего лагеря. Остро и холодно мерцало небо, засыпанное звездной мукой. Ночная роса холодила ноги, так что пришлось искать кроссовки в тамбуре палатки.

Ущербная луна давала достаточно света, и фонарик Ирка включать не стала. Наверное, ей просто не хотелось нарушать вот это серебряное и хрупкое электрическим светом.

Тем более что тропу от костра к черной загородке протоптали такую, что даже в полной темноте сложно было бы заблудиться.

— Не зарастет народная тропа, — пробормотала Ирка, задергивая за собой полиэтилен.

Возвращаясь обратно, она неожиданно для себя приостановилась недалеко от ворот. Трепетала на ветру ткань стен.

Над воротами кто-то сидел. Там мерцал рыжий огонек и шевелились тени. Ирка вспомнила, что каждую ночь кого-то выставляют в дозор, чтобы вражеские диверсанты не пробрались в крепость.

Это навело ее на мысль. Посольство Цемента как-то затянулось. Наверное, в Гаванях все спят давно. Или они ходили не только в Гавани. А может, даже возвращались в крепость. И сказали, например, куда идут дальше и когда вернутся. Ира кивнула собственным мыслям и зашагала к воротам.

Хорошие кроссовки ступали почти беззвучно. Тот, кто караулил ворота, смотрел наружу, а не внутрь, и Ирку не замечал. Она остановилась под деревом, там, где прощались с погибшим Владом, то есть, Нарионом.