Хотя монахи не жили там с тех пор, как первый турнир превратил Ориентир из обычных зданий в сооружения высшей магии, следы их присутствия остались — в ухоженных садах перед домом, в статуях и фонтанах во внутреннем дворе и в маленьких, простых спальнях, которые они построили для себя, вделанных в стены здания, как крошечные кельи.

Именно в одной из таких спален Бриони теперь оказалась, лишенная всех своих заклинаний, совершенно беззащитная, пока Элионор, Карбри и Финли спорили о ее судьбе.

Бриони ожидала этого спора, но не была готова к тому, сколько времени это займет: до тех пор, пока утренний свет не проник в грязные окна. Прошедшее время заставило страх вспыхнуть в ней, как хорошо разожженное пламя, подпитываемое слишком многими опасными мыслями.

Что она приняла неправильное решение не только довериться Финли, но и вообще участвовать в турнире. Что если она умрет здесь, то умрет предательницей своей семьи. Своей сестры.

— Мы не можем ей доверять, — пожаловалась Элионор. — Она твоя бывшая. У нее больше причин желать твоей смерти, чем у кого-либо другого.

— Я здесь если что.

Бриони сидела на грубой каменной плите, которую монахи, очевидно, использовали в качестве кровати, прижавшись спиной к стене. Она почти не спала, у нее болела голова, а босые ноги были отвратительны. Она умирала от желания выпить стакан воды и переодеться. Она также была возмущена намеком на то, что она была жестокой бывшей девушкой — она даже не пыталась наложить заклинание на Финли после того, как они расстались. — Я позволил вам посадить меня в тюрьму. Я добровольно отдала свои заклинания. Что еще вы хотите, чтобы я сделала? Дать «Торжественную клятву»?

— Это даже не сработало бы, — презрительно сказала Элионор. — «Плащ» сводит на нет все заклинания клятвы — альянсы не могут полагаться на них

— Ну и ладно, — проворчала Бриони. — Хотите, чтобы я молила? Умоляла?

Даже обезвоженная, измученная и больная, она не была в таком отчаянии. Ещё нет.

— Это было бы хорошим началом.

Магические камни в вытянутых мочках ушей Элионор угрожающе сияли, заряженные и готовые.

Они могли подозревать ее сколько угодно. Ее мотивы были чисты. Она была здесь не только для того, чтобы спасти свою шкуру; она была здесь, чтобы спасти их всех. Но она знала, как нелепо это звучит. Как слова отчаявшегося заключенного. Даже если бы ее намерения были благими, даже если бы ее история была правдой, правда заключалась не в том, как она заслужит их доверие.

Она может беспокоиться о спасении их всех, как только спасет себя.

— А теперь подождите минутку, — строго сказал Финли, переводя взгляд с одного на другого с умеренной тревогой. С тех пор как он вернулся сюда, он повесил Меч за спину. — Бриони говорит правду. Она отдала мне Реликвию. Она пришла сюда по собственной воле.

— И ты никогда не спрашивал ее почему, — сказала Элионор, хмуро глядя на него. Бриони постаралась не обижаться на ее тон. — Это была ваша идея, чтобы мы набросились на всех участников этого турнира, прося их о помощи, а теперь кто-то, кто не участвовал в турнире двенадцать часов назад, заявляет, что хочет присоединиться к нам?

Голос Финли звучал спокойно, сдержанно. — Вы с Карбри согласились на мой план. Присоединение Бриони к нам не меняет нашей стратегии.

— Мы все еще должны быть командой, Финли. Тебе не следовало приводить ее сюда, не спросив сначала нас. Ты позволил своему отчаянию из-за Меча затуманить тебе голову — ты предпочел себя нашему союзу.

Бриони услышала сомнение в голосе Элионор. Это беспокоило ее больше, чем гнев девушки. Если она полностью разрушит союз, все может пойти ужасно неправильно.

Финли вздохнул и потер виски, затем указал на дверь. — Давай поговорим об этом снаружи, хорошо? Только ты и я.

Губы Элионор скривились, но она кивнула. Они исчезли за дверью, оставив Бриони и Карбри одних.

Она встретилась взглядом с водянистыми голубыми глазами другого чемпиона.

— Когда вы все решили объединиться? — спросила Бриони хриплым от жажды голосом. Может быть, если бы она смогла очаровать его, он дал бы ей что-нибудь выпить.

Тон Карбри был мягким и пронзительным. — После того, как был выбран Финли. В то утро он позвонил мне и Элионор и попросил нас присоединиться к нему.

Бриони уже знала, что Финли организовал их группу, но его выбор союзников все еще казался ей странным. — Ты выглядишь удивленной, — обвинил ее Карбри.

— У вас всех не так много общего.

— Что делает нас сильнее вместе. Вот что сказал Финли. Знания моей семьи, его заклинания и ремесленные способности Элионор будет трудно превзойти.

Он бросил на нее взгляд, который Бриони поняла. Как она вписывалась в эту группу?

Она была сильным заклинателем, но для этого у них уже был Финли. Что делало его причины согласиться на ее условия еще более подозрительными. Она подумала о том, что он сказал о том, что передумал, и попыталась подавить дрожь.