Маришка распекала Сергея и в хвост, и в гриву, передо мной появилась новая чашка с кофе, какая по счёту, хрен её знает, и от сладковатого запаха корицы с молоком меня повело, а всё выпитое полезло наружу. Еле успела добежать до туалета и долго знакомила керамического товарища со скудным содержанием своего желудка.

– Любаш, открой, – поскреблась в дверь Марина, взволнованно дёргая ручку.

Впустила её и облокотилась на раковину, полоща рот и умывая лицо холодной водой. Маринка стояла сзади, несмело поддерживая за спину, и на её контрасте в зеркале я выглядела словно восставший труп. Серо-зелёное, бескровное существо, с зарёванными глазами и голубыми прожилками на носу.

– Ты, случайно, не беременная? – осторожно поинтересовалась она, разглядывая мою бледность.

– Не думаю, – качнула головой. Я никогда не принимала противозачаточные таблетки, боясь самого похода ко врачу, о котором сразу стало бы известно отцу, так что за предохранение отвечал жених, вернее бывший, кончая на живот или в салфетки. – Серёжа всегда прерывал акт.

– Понятно, – ухмыльнулась недобро Марина, выключая воду и резко выдирая бумажные полотенца из держателя. – Досуг меняется. Аптека, моя квартира и бутылочка вина.

Она сделала всё сама. Вызвала такси, забежала за тестами, распаковала их и отправила в туалет, объяснив очерёдность процесса, а я, как в тумане, тупо смотрела на результаты. Все пять кусков пластика показывали по две ярких полоски, а один ещё и плюсик в отдельном окне.

– Нужно, наверное, сообщить об этом Сергею, – кое-как дошла до кухни и без сил сползла на табурет, выкладывая на стол тесты.

– Не получится, Люб. Он заблокировал все аккаунты, а эта… послала меня куда подальше и сделала профиль закрытым. Я только успела сделать скрин, – с сочувствием посмотрела на меня Марина, протягивая свой телефон.

С экрана мне улыбался Сергей, обнимая бывшую, с которой он расстался ещё до меня, а под снимком стояла сегодняшняя дата и пост – «Я счастлива. Мы поженились. Ура».

Надежда

Первый раз я позволила себе выключить телефон, провести ночь с мужчиной и проснуться с ним утром в одной постели. И впервые я сделала это с почти незнакомым человеком, встретившимся только вчера. Чувства неловкости, стыда и сожаления не было. Да и как можно сожалеть о самом лучшем сексе в моей жизни. Матвей до самого рассвета показывал, для чего мужчине даны пальцы, язык и член.

Определение – оргазм – зазвучало для меня в новом свете. Оказалось, что это совсем не то, что я делала собственными руками в процессе или после неудовлетворённого акта, заперев в комнате дверь. Матя очень чётко донёс, что кончать нужно под ним, с ним и под его непосредственным контролем. И ещё он позволил изучить собственное тело, отыскав много эрогенных зон, о которых я и не подозревала. Вот как можно было догадаться, что посасывание мизинца на руке с лёгкостью вводит в предоргазменное состояние?

– Доброе утро, Надежда, – сонно прохрипел Матвей, прижимая к себе спиной и раздвигая коленом мои ноги. – Вильни для меня попкой.

– Ненасытное чудовище, – откинула голову ему на плечо и сытно улыбнулась, выполняя команду и притираясь теснее к нему. – От тебя, наверное, женщины сбегаю с воплями «хвати» и «больше не могу».

– Не сбегают. У меня только с тобой подростковое обострение. Оторваться не могу. Так что тебя я готов привязать к кровати, чтобы не сбежала, – надавил ладонью на живот и скользнул сплошным движением в меня.

По коже сразу разлилась тёплая волна возбуждения, мурашки поскакали вдоль позвонка, а хриплое дыхание в затылок слилось с моими стонами. Матвей входил плавно, натянуто, лаская раздражённые после ночи стеночки нежной вибрацией, и выводил на плече узоры языком. Перед финалом он перевернул меня на живот, придавил собой и ускорился, подгоняя потиранием клитора мой взрыв. Оргазм нахлынул волнующим потоком, затопил на мгновение разум и выплеснулся в протяжном стоне, заглушенном подушкой.

Лучшее утро, наполненное призрачной любовью, придуманными мной отношениями и подобием нормальной семьи. Не хватало дополнить его кофе на кухне и мужчиной, готовящем омлет под ритмичную музыку.

– Беги в душ, а я приготовлю завтрак, – отвесил лёгкий шлепок по попе и, зарычав, поднялся с кровати, скрываясь голышом за дверью спальни.

Стащила себя на ковёр, шипя от дискомфортной натёртости между ног, погрозила кулаком ушедшему террористу и понесла своё замученное тело в ванную. Отражение в зеркале было то ещё, словно вместо меня перед зеркалом стояла взбалмошная особа лёгкого поведения, или ещё хуже – «плечевая» с большой дороги.

Гнездо на голове, неприличный блеск глаз, раздражение от щетины на щеках и груди, распухшие от трудотерапии губы, засосы на шее и отпечатки пальцев на бедре. Видел бы меня отец, вряд ли продолжал бы считать самой умной и уравновешенной дочерью. Скрыла наготу полотенцем и спустилась вниз. Так спокойно рассекать голышом я была непривычна.