— Как вы считаете, ваши картины могут изменить сознание, отношение ваших соотечественников к проблеме секс меньшинств?

— Нет. Даже если бы мои картины выставлялись в России, это ничего бы не изменило.

— Тогда зачем вы этим занимаетесь?

— Меня это беспокоит. Мы, взрослые люди сейчас, выросли в девяностые, когда в России было громко заявлено, что гомосексуализм — это нормально, когда была отменена уголовная статья за мужеложство, и в сознании моего поколения это понимание остается. Но сегодняшние дети растут в стране, где принят закон о запрете пропаганды, а по сути вообще о запрете какой-либо информации по данной теме. Где запрещены однополые браки. Где люди вынуждены скрывать свою непохожесть, потому что их могут уволить с работы, от них отвернутся родственники и друзья. Мы не говорим об этом со своими детьми. А где дети вообще могут получить нормальную информацию? Сайты банят. Если кто-то снимает фильм, где присутствуют нетрадиционные отношения, тут же найдется мерзавец-депутат, поборник нравственности, который подаст в суд на создателей фильма. И что делать подростку в России, если вдруг он сам начинает осознавать, что его сексуальная ориентация не вписывается в традиционные национальные ценности? К кому он с этим пойдет? Кому он может довериться? Наши гомосексуалисты оказываются в глубокой эмоциональной психологической изоляции.

— Алиса, как долго длится ваш роман с Чиро Лоренсо, солистом испанской группы «Фрамбуэсса»?

Кристиан закрыл глаза и заскрипел зубами. Чиро удивленно посмотрел на него и снова напряженно впился глазами в экран телевизора.

На экране Алиса озадаченно смотрела на чернокожую женщину — репортера, задавшую ей последний вопрос.

— Я и не знала, что у меня роман, — наконец ответила она. — Похоже вы знаете о моей жизни больше, чем я сама.

— Как отреагировал ваш муж на появление видео, где вы целуетесь с Лоренсо? — не унималась журналистка. — Вы уже говорили с ним? Он подаст на развод?

— Какое видео?

— Черт! — сказал Кристиан, схватившись рукой за голову. — Еще и муж! Об этом я тоже не подумал.

— А у тебя голова не для того, чтобы думать, — ядовито сказал Рафаэль. — Она для того, чтобы из нее петь.

Чиро опять недоуменно покосился на приятелей, но в этот момент все его внимание было сосредоточено на происходящем в конференц-зале.

Тем временем репортерша подошла к столу, за которым сидела Алиса и положила перед ней свой смартфон.

Алиса, слегка приподняв брови, некоторое время смотрела на экран, а потом вдруг весело рассмеялась.

— Наконец в сети появилось что-то более приятное, чем мое предыдущее видео с матом и кровищей, — весело сказала она. — Комментариев не будет.

Журналистка казалась разочарованной. Она явно рассчитывала застать Алису врасплох, загнать ее в угол, заставить признаться. И все-таки она попыталась еще раз:

— Лоренсо, как мы все знаем, совсем недавно женился. Вы тоже замужем. Как же вы объясните эти, столь страстные поцелуи?

— Комментариев не будет, — спокойно повторила Алиса. — Никаких.

— В таком случае вы оставляете за нами право считать, что вы изменяете своему мужу, вступив в любовную связь с женатым мужчиной.

— Комментариев все равно не будет, — сухо сказала Алиса. — Какие бы формулировки вы сейчас не использовали.

— Алиса, каковы ваши дальнейшие творческие планы? — сменил тему долговязый мужчина в коричневой вязаной кофте. — Вы собираетесь и дальше писать влюбленные однополые пары или займетесь какой-то новой темой?

Пока Алиса рассказывала о своих творческих планах, Чиро со вздохом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Пронесло? — неуверенно сказал Кристиан. — Вроде бы они отстали.

— Найду того, кто выложил видео в сеть и ноги выдерну, — мрачно пообещал Чиро.

Рафаэль впился зубами в ладонь, пытаясь сдержать смех и отвернулся. Кристиан чуть-чуть отодвинулся от Чиро и протянул к нему ноги вдоль диванных подушек.

— Дергай, — покорно сказал он. — Это я.

— В смысле — ты?!

— Я попытался раскачать качели, — виновато объяснил Кристиан. — Я планировал, что вы встретитесь, придумаете вместе, что сказать журналистам, ну и помиритесь заодно.

— Планировал?! Крис — ты идиот?!

Кристиан пожал плечами.

— Подождите, — вдруг сказал Рафаэль, вглядываясь в экран, — это, кажется, Мика?

Камеры в зале разворачивались, чтобы поймать в объектив высокого, стройного, элегантно одетого мужчину лет тридцати с огромным букетом красных роз. Мужчина проследовал прямо к столу, где сидела Алиса.

— Мика, не делай этого, — почти беззвучно, одними губами попросила Алиса. — Не надо, пожалуйста. Не сейчас.

— Когда же, если не сейчас? — удивился Мика. — Сегодня ровно год, как мы закончили мою терапию. Срок договора истек, и мы оба свободны.

Он повернулся к журналистам, которые активно щелками затворами фотоаппаратов, предвкушая новую сенсацию.

— Добрый день, дамы и господа! Меня зовут Микаэль Тома, — торжественно заявил он. — Я солит русской балетной труппы. Сегодня я здесь, чтобы сделать предложение моей любимой женщине.

Микаэль достал из кармана брюк черную бархатную коробочку, открыл ее и положил перед Алисой.