— Вам сюда, — сообщила медсестра, подходя к одной из двери, на которой висела табличка с именем «Эдуард Красильников». — Врач вас уже ожидает. Удачи, — эти слова были высказаны уже в сторону Элеоноры. Она нервно потёрла ладони и, тяжело выдохнув, постучалась в дверь. Раздалось уверенное мужское: «Входите».

— З-здравствуйте, — тихо поздоровалась Элеонора, заглядывая через дверной проем.

Шатен примерно сорока лет со спокойным лицом сидел за письменным столом полный различных папок и бумажек. С левой стороны от него находился небольшой стеллаж с многочисленными книгами по психологии и психиатрии. Элеонора недоверчиво на него покосилась.

— Здравствуй. Проходи, присаживайся, — поправив белый врачебный халат, он вежливо махнул рукой в сторону стоящего напротив него небольшого кожаного кресла, предлагая присесть пациентке. — Как тебя зовут? — спросил мужчина уже тогда, когда девушка уселась поудобнее.

— Элеонора.

— Эдуард. Будем знакомы. Итак, зачем ты здесь?

— Меня к вам послали.

— Но ты ведь здесь не просто так, — аккуратно начал говорить врачь, стараясь развязать пациентку на разговор. Но Элеонора молчала, не желая отвечать. — Я как понял, из телефонного разговора с твоей мамой, ты уже навещала психолога.

— Да, было дело, — с неохотой призналась Элеонора.

— Но после пару походов ты стала отменять сеансы. Почему? — с интересом спросил Эдуард, скрестив пальцы перед лицом, уголки рта которого были приподняты немного вверх. Он пристально, голубыми глазами, смотрел через ботанские широкие очки в сторону Элеоноры.

— Решила, что это всё бесполезно. Что нет никакого смысла. Не хотела навязываться.

— Хорошо, — мужчина заметил, что пациентка начала входить с ним в контакт. — Первое, что я тебе скажу, это то, что работа психолога и заключается в том, чтобы он выслушивал человека и помогал ему советом. И поэтому нет никакой проблемы в том, чтобы ты навещала психолога и выговаривалась ему, — он улыбнулся лёгкой дружелюбной улыбкой.

— Я поняла, — произнесла Элеонора. — Спасибо.

— Итак, — Эдуард приподнялся с кресла и начал что-то искать на столе, после открыл папку с документами, взял огромный бумажный лист A4, ручку и сел обратно. — Какова твоя проблема? Что тебя беспокоит?

Вопрос в том, что беспокоит Элеонору, всегда вводил её в ступор. Она не знала, что ответить. Казалось, что у неё всё хорошо, но на самом то деле ей было за что волноваться.

— Ну, — протянула она. — Я ненавижу себя.

Кивнув, Эдуард стал чиркать ручкой по столу, записывая всё на листок. Он приподнял голову в сторону пациентки, давая ей высказаться.

— Я в последнее время тяжело различаю реальность от иллюзий, — врач снова продолжил писать. — Также у меня порой могут возникать мысли о суициде, я могу приносить себе боль, я избегаю социального общения, слышу голоса в голове, — Элеонора резко остановилась. Теперь в кабинете были слышны лишь чиркающие звуки на бумаге.

— Продолжай.

— Ещё порой мне кажется, словно за мной кто-то следит. Чаще всего ощущаю беспомощность, тоску, апатию и нежелание что-либо делать.

— С какими-то болезнями, в плане физического здоровья, возникают проблемы?

— Я в детстве страдала проблемами с желудком.

Врач ещё пару минут дописывал всё, задавая ещё несколько личностных вопросов пациентке, после, наконец, откинулся на кресло и начал размышлять. В помещении нависла тревожная тишина, и Элеонора с осторожностью спросила: «Скажите: У меня шизофрения, да?»

— Хочу тебя сразу успокоить, это точно не шизофрения, — Элеонора с облегчением вздохнула. — И это уже хорошо. Люди с такой болезнью не могут адекватно оценивать своё состояние и признать всё то, что ты только что мне рассказала. А значит, ты просто находишься в бесконечном эмоциональном напряжении. А как с работой у тебя, Элеонора?

— Я сейчас уже нигде не работаю, — её это ранило. Любое напоминание или слово связанное с «работой» — вызывало триггер. — У меня с этим некоторые проблемы.

— Какие проблемы? В чём они заключаются?

— Я заметила такую вещь: когда я только начинаю работать, то в первые два месяца у меня всё проходит ярко и хорошо, но потом наступает момент, когда мне тяжело даже встать с кровати и отправиться на работу. Не понимаю, почему так происходит.

— Позволь спросить, кем ты работала.

— В забегаловке на вокзале, я работала на кухне, после…

Спустя около сорока минут общение остановилось. Элеонора вышла из кабинета, глянув в сторону матушки, которая сидела напротив кабинета.

— Мам, — она окликнула женщину. — Тебя просят зайти поговорить.

Прозвучал звук блокировки айфона. Мама Неонилла встала, пройдя в кабинет психиатра. Элеонора села на стул в ожидании. Уже очень давно она не ощущала себя так свободно. Ей, наконец, дали возможность выговориться и рассказать о всех симптомах, которые тревожили её ранее. В голове мелькала уйма различных мыслей: «Интересно, какой диагноз мне поставят? Что будет дальше? Неужели меня закроют в этой клинике?» В голове вспыхнул тот момент, когда Элеонора заметила странную выглядывающую девушку из дверного проёма.