Бертран рассказывал о своем доме, раскинув руки и указывая на предметы мебели и украшения на стенах.

— Отель «Пёти Шато» — это прекрасное здание, построенное еще во времена Директории.

Брайони больше не могла воспринимать факты. Она понятия не имела, кто или что такое Директория. Она слушала Джима большую часть путешествия, и теперь ее мозг был до краев заполнен фактами. Прозвучал гонг, прервав Бертрана на полуслове.

— Кажется, обед готов, — объявил Бертран. — Нам надо поесть.

Все встали и направились за ним. Брайони уловила аромат жареного цыпленка.

— Бигги, тебе придется подождать здесь. — Оскар погрозил пальцем маленькому животному. — Сидеть!

Бигги выглядел удрученным и тяжело опустился на пол.

— Ему нельзя садиться за стол и выпрашивать еду. У него строгая диета, и я не хочу, чтобы он растолстел. Я не смогу носить его, если он станет тяжелым и толстым. Кроме того, кому понравится, что слюнявый мопс пялится на них во время приема пищи.

— Совершенно верно, — согласился Джим.

Вино ударило ему в голову, и он начал невнятно произносить слова.

— Дисциплина. Это вещь. У нас в армии была хорошая дисциплина. Боже, как я скучал по ней, когда ушел со службы. Трудно перестроиться к обычной жизни после выхода в отставку. Больше всего мне не хватало духа товарищества. Это все равно что оставить позади огромную семью. — На его лице застыло выражение задумчивости. Однако он не стал долго говорить об армии. Вместо этого он по-отечески обнял Оскара за плечи и, похвалив Бертрана за его вкус к выбору мебели, пошел впереди, оставив Брайони и Льюиса плестись следом.

— Может, кого-то ущипнуть, чтобы вы убедились, что все это по-настоящему? — спросил низкий голос.

Брайони и Льюис повернулись. Голос принадлежал высокому крупному мужчине, одетому в брюки болотного цвета и оливковую футболку, натянутую на его мускулистую грудь. Ростом около шести футов и пяти дюймов, он возвышался над своим напарником своей лысой головой, большим круглым лицом и веселыми зелеными глазами напоминал дружелюбного людоеда.

Льюис заговорил первым.

— Я Льюис, а это Брайони. Приятно познакомиться.

— Дональд, а это моя партнерша, Николя. Она не мой «партнер», если вы понимаете, что я имею в виду. Мы не живем вместе.

— Боже упаси, — ответила Николя, ухмыляясь великану.

— Она мой напарник в этом шоу. На самом деле, я счастлив в браке с одной из ее сестер, Евой. Мы с ней всегда держимся за руки, даже после двадцати пяти лет совместной жизни, — сказал он с тоской в глазах, прежде чем добавить: — Если я отпущу ее руку, то она побежит в магазины тратить деньги.

Его гортанный смех заполнил комнату.

Николя изо всех сил старалась не рассмеяться в ответ на его замечание.

— Это неправда, и ты это знаешь!

Дональд пошевелил густыми бровями на своем морщинистом лбу.

— В их семье все женщины суровые. Шесть женщин! Мне жаль моего тестя. Представь, какая у него жизнь — столько ворчливых женщин, и со всеми ему приходится иметь дело. Даже собака была самкой. Эта, — он указал на Николя, — донимала меня до бесчувствия, пока я не согласился пойти с ней на прослушивание, а потом была недовольна, что мы оказались в одной команде. Я не возражаю, но ничего не знаю о Франции. Вот если бы речь шла о футболе…

— Я не приставала к тебе. Тебе очень хотелось уехать на несколько дней, чтобы пропустить работу. Кроме того, тебя никто не заставлял объединяться.

— Смотрите, — одними губами произнес Дональд, указывая на нее пальцем. — Командир!

— Поужинаете с нами?

Дональд покачал головой.

— Нет, мы приехали гораздо раньше вас и отправились в город, так что мы уже сытые. Хотим сейчас немного подготовиться к завтрашнему дню. Не будем вас задерживать. Увидимся завтра.

— Конкуренция, — прошептал Льюис, когда пара направилась вверх по лестнице. — Намеренно слишком дружелюбен, а на самом деле хочет обыграть нас.

— Неужели? Как ты пришел к такому выводу? — спросила Брайони.

Льюис постучал себя по носу.

— Интуиция. Не переживай. Он может быть широкоплечим и высоким, но в моей команде имеется секретное оружие — умная Брайони. — Он тихо хихикнул и повел ее в столовую.

В центре стола стояло узорчатое блюдо для запекания. Рядом находился отполированный серебряный поднос, наполненный идеально золотистым жареным картофелем, украшенный розмарином. Бертран приподнял крышку кастрюли, позволив аромату чеснока, трав и курицы вырваться наружу. В животе у Брайони заурчало.