Мстислава и не думала смущаться своей оплошности. Наоборот! Она разозлилась и собралась поставить наглеца на место, но сделать этого не успела, потому как юноша продолжал трещать не умолкая:

– Сейчас мы поедем в отель! Сегодня суббота, шабат. В этот день все отдыхают! И мы последуем примеру иудеев насколько это возможно.

– А что, переноска чужого чемодана для вас работой не является, – не удержалась от колкости Мстислава.

– Я – выкрест, – отчего-то погрустнел юноша. – Мне не только можно, но и нужно работать в день субботы, – тут же встрепенулся и снова заулыбался: – Да и кто бы помог вам добраться в отель, не будь меня?

Звездинская не заметила, как, увлеченная не прекращающейся болтовней юноши, оказалась на стоянке перед аэропортом.

– Прошу! – юноша распахнул перед нею заднюю дверь Мазды. Дождавшись, пока Мстислава усядется поудобнее, захлопнул дверцу и устремился к багажнику. Ровно через полминуты занял водительское место:

– Если хотите, я проведу вам небольшую экскурсию, – предложил юноша. – Расскажу о местах, которые будем проезжать.

Мстислава не привыкла к подобному словоизвержению. Её мужчины говорили мало и всегда по делу. К тому же у неё от волнения начала побаливать голова:

– Если вас не затруднит, – улыбнулась ехидно, – давайте просто помолчим, – и прикрыла веками глаза, откинувшись на спинку сидения.

– Как вам будет угодно, госпожа Звездинская.

Лица юноши Мстя не видела, но по голосу догадалась, что сумела таки «достать» этого «жизнерадостного молокососа». Почему-то ей было неприятно, что встречающим и, соответственно, знающим, зачем она приехала в Израиль, оказался молодой мужчина.

Юноша, быстро уладив все формальности на ресепшене отеля, прошел вслед за Звездинской в её номер. Поставил на пол чемодан:

– Вы можете поужинать в ресторане внизу. Можете заказать еду в номер, – продолжал раздавать указания. – От завтрака воздержитесь. Завтра утром я за вами заеду. Вам предстоит сдать анализы, – замялся, явно намереваясь покинуть номер и опасаясь чем-то рассердить вспыльчивую пациентку.

– Хорошо, – кивнула Мстислава.

– Тогда – до завтра, – развернулся и сделал несколько шагов к выходу, когда услышал вопрос, брошенный в спину:

– Сколько вам лет?

Удивился, но ответил:

– Тридцать один.

– Я думала, вы моложе.

– Достижения и новейшие разработки нашей клиники способствуют длительному слохранению молодости! – лучезарная улыбка снова озарила лицо мужчины. Но он тут же обеспокоился: – Надеюсь, вы мною довольны и не затребуете другого сопровождающего?

– А что, так можно? – продолжала любопытствовать Мстя.

– Можно, – улыбка сползла с лица юноши, – но я бы попросил вас этого не делать.

– Почему? – наигранно удивилась.

– Это плохо скажется на моей репутации, – голос сопровождающего становился все грустнее. – Если я выбрал неверный тон в общении с вами – только скажите, как нужно! Я готов подстраиваться и меняться!

– Как вас зовут? – снова огорошила вопросом Звездинская.

– Давид, – ответил юноша, окончательно утративший всю свою жизнерадостность.

– Идите, Давид, – Мстислава решила сменить гнев на милость. – Жду вас завтра утром.

– Спасибо, госпожа Звездинская! – обрадовался. – Я буду у вас ровно в семь! – вышел, тихо закрыв дверь.

«Какой смешной еврейчик», – думала Мстислава, падая на кровать в одежде и обуви.

***

Первую половину следующего дня Мстислава провела в клинике, сдавая поновой анализы, которыми успела озаботиться еще в Южной Пальмире.

Она злилась, думая, что напрасно тратит время. Не понимала, чем не угодило местным эскулапам мнение их коллег. Думала, сколько дней предстоит провести в отеле, ожидая ответов и переживая, будут ли анализы соответствовать требованиям клиники. Чертыхалась, вспоминая Милочку из-за которой, как решила для себя Мстя, она выкурила почти пачку сигарет, «развлекая» сотрудницу рассказом о недавно произошедших событиях.

Но все треволнения оказались напрасными.

Давид, неотлучно сопровождавший Мстиславу в переходах между кабинетами, отвел Звездинскую в уютный фито-бар, принес огромный стакан фрэша и какое-то печенье

– Что здесь? – Мстислава ткнула пальчиком в угощение.

– Свежевыжатый яблочно-сельдереевый сок! – сообщил юноша. – Печенье кошерное! Здесь только миндаль и финиковый мед. Одобрено диетологом клиники.

– Вообще-то для яблок еще не сезон, – продолжала «цепляться» Мстя.

– В Израиле? – удивился Давид.

– Хорошо, – Мстислава не желала признавать, что не имеет понятия о том, что считается сезоном яблок в незнакомой стране, а потому решила уточнить дальнейший распорядок дня: – И что дальше? Снова в отель?