«Погудел вчера… Или ещё и сегодня захватить успел?…» – подумалось ему сквозь уколы боли.

Это же надо так совпасть! Отмена карантина, все надеются, что теперь уж насовсем, и немножко денежек на счёт кинули за купленное приложение. Не бог весть что, но некоторое время пожить выше среднего можно будет.

Вот и начал…

Лихое начало беды…

Теперь же…

«Пациент скорее мёртв, чем жив… Пациент скорее жив, чем мёртв… Одно из двух… или пациент жив или он умер…»

Откуда это? Что-то до боли знакомое…

Боль…

Тим открыл глаза, и, прикрывая их рукой от резкого, стального утреннего света, что пробивался сквозь прозрачные гардины, осмотрелся.

Он лежал на кровати, укрытый одеялом, а голова покоилась сразу на нескольких подушках различных размеров. Пододеяльник и наволочки были из атласной ткани, кремово-розового цвета и изобиловали кружавчиками. Над ним был потолок, выложенный зеркальной мозаикой, изображавшей переплетающиеся цветки нарциссов. С потолка свешивалась вычурная, о пяти рожках, люстра в супрематическом стиле. Два плафона квадратные, один треугольный и ещё два овальные. Квадратные были чёрного и красного цветов, треугольник – зелёный, овалы – голубой и жёлтый…

На первый раз хватит впечатлений.

Тим закрыл глаза.

Что за кукольный домик?

В голове опять зазвучало: «Если он жив – он останется жив или не останется жив. Если он мёртв – его можно оживить или нельзя оживить…»

Откуда это? Что-то такое знакомое-знакомое.

– Мой герой, – послышался откуда-то сверху женский, певучий голос. – Принесла тебе рассольчику. Полечиться.

Тим открыл глаза и приподнялся на подушках.

Взглянув на девушку, стоявшую перед ним и державшую в руках серебряный поднос с хрустальным, наполненным чем-то зеленовато-прозрачным, стаканом на нём, Тим вспомнил, откуда были эти терзавшие его цитаты.

«Приключения Буратино»!

Глава, где Буратино в бессознательном состоянии попадает в домик Мальвины!..

Вот, стоит перед ним такая: небольшая, стройненькая, и прямо воздушная в своём кружевном халатике по самые, как говорится, выше коленок. Глаза с пушистыми ресницами синие-синие, как васильки. Носик небольшой, аккуратненький. Щёчки с ямочками от улыбки-очаровашки – сочетания жемчужных, ровных зубов и чуть припухлых губ. Ножки длинные и гладкие. Руки, обнажённые по плечи, были также гладкие, в меру тонкие, бархатистая кожа. Только вот волосы, волна изящных кудряшек насыщенно-соломенного цвета, ниспадающие на покатые плечи, не соответствовали образу Мальвины.

«Это не Мальвина, – подумал Тим. – Значит и я – не Буратино… Тогда где я, блин?»

Усмехнувшись, Тим через силу приподнялся на подушках, подхватил с подноса стакан и стал вливать его содержимое в свой обезвоженный организм.

«Рассол», скорее всего, было лишь условным названием этого напитка, потому что лечебный эффект оказался гораздо более чудодейственен, чем можно было ожидать от рассола в классическом исполнении. Полегчало мгновенно. Тим удовлетворённо крякнул, поставил стакан на поднос и откинулся на подушки, блаженно прикрыл глаза.

Зацокали удаляющиеся шаги девушки.

– Сейчас будет готов кофе, – услышал он голос Немальвины. – Присоединяйся! Халат на стуле возле кровати.

Тим осмотрелся. Возле кровати действительно стоял винтажный стул, а с его спинки свешивался махровый, белоснежного цвета халат. Рядом, на полу, виднелись такого же цвета тапочки без задников.

«Люкс», – подумал Тим.

Он откинул одеяло и обнаружил, что он голый.

«Да что же это такое? – пронеслось в голове. – Где я, блин?» Привычный каламбур.

Фамилия Тима была Яблин.

С такой по жизни не соскучишься. Особенно, когда ему пришлось год отслужить в космических войсках.

– Товарищ генерал-лейтенант, младший лейтенант Яблин по вашему приказанию…

– Что! Как вы обращаетесь к старшему по званию?! Хотите взыскание?!

– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите объясниться!

– Разрешаю!

– Товарищ генерал-лейтенант, Яблин моя фамилия. Младший лейтенант Тимофей Яблин!

– Гм… Товарищ майор! Ко мне, со списком личного состава вверенного вам подразделения!

Анекдот…

И так всякий раз, когда в часть заносило с инспекцией высшее начальство. А заносило их часто, и всем им хотелось посмотреть на самого лучшего здешнего программиста.

Майор после такого всякий раз говаривал:

– Жениться вам нужно, младший лейтенант, и фамилию жены брать, если в двадцать пять, при замене паспорта, поменять не догадались. С такой фамилией карьеры не сделать, особенно в армии.

Выражение лица Тим в свои тогдашние двадцать шесть, шифровать так и не научился. На нём явственно читался ответ майорским тирадам: