– Подожди секунду! – ответил он и через мгновение между нами ослепительно вспыхнул огонёк зажигалки.

Пламя чуть подсветило ближние окрестности и достаточно ярко наши лица. Язычок пламени в вытянутой руке колебался и сиял. В мерцающем его свете я с удивлением всматривался в привычные черты: нос с горбинкой, выступающие скулы и правую бровь чуть выше левой. Словно смотрелся в неправильное зеркало. Передо мной был такой же я! Точнее, мой двойник, какого я видел месяц назад, правда, с большого расстояния, поэтому хорошо не рассмотрел. Откуда же этот?

– Ты кто? Точнее, откуда?

– Перестань мучать себя глупыми вопросами. Задай главный: что ты со своими знаниями будешь делать дальше?

– Какими знаниями? – непонятно что он имел в виду.

– Неужели ещё не понял? – двойник погасил зажигалку и на нас снова обрушилась темнота.

Что же я должен был понять? Да, я беседую с самим собой, двойником, явившимся сюда из другого момента времени. И это значило, что звезда на правой ладони у него тоже была…

Но это ничего не объясняло! Что можно было в таких условиях понять?

– Не понял. Объясни!

– Попытаюсь, но у нас мало времени… Помнишь, как спасал Оксанку? Так вот, через минуту туда вломились эти придурки и никого не нашли! И один из них был ошарашен настолько, что попал к школьному психиатру с подозрением на паническое расстройство. Закрутилась карусель расследований. Были допрошены все участники, и установлено наблюдение за Оксаной и мной. Оксану неделю назад приглашали в прокуратуру, она всё подтвердила…

– Откуда ты знаешь? Она бы мне сразу позвонила…

– Её убедили не звонить и она не стала. Потом они вышли на академика Сергеева и Александр Михайлович был вынужден рассказать, чем занимаемся…

– Чем мы занимаемся?.. – я подкорректировал, сделав хорошее ударение на «мы». – Но Сергеев же не знает ничего о звезде!

– Я говорил с ним. Он знает гораздо больше, чем ты думаешь! Звезда – это просто нюанс.

– А ты выходит, знаешь гораздо больше, чем все остальные. – мне нужно было поставить двойника на место. Он намекнул на мою низкую осведомлённость.

– Я знаю также мало, как и ты! – успокоил он. – Но о последствиях хорошо осведомлён. Поэтому постарайся не перебивать!

Перебить хотелось, я покачал головой, но согласился:

– Хорошо!

– Кроме прокуратуры на мальчишку вышли и уголовники. А вот это уже не так хорошо!

– Это они убьют охранника?

– Безусловно! Я сегодня уже пытался убедить его скрыться, но он остался и сам решил принять бой. Я сделать ничего уже не мог. В прошлый раз его, безнадёжно раненного, расстреливали ещё минуту. Я это видел, поэтому стал пытаться изменить условия. Убедить ФСБ и полицию не удалось. Я выходил даже на прокурора…

Меня интересовали другие вопросы:

– Кто сегодня нас на дороге ловил в мешок? А водитель хлебовозки тоже преступник?

– Ты только не ругайся, это всё организовал я! С водителем я говорил вчера, а молодёжь участвовала в театрализованном шоу. Я убедил их, что у нас такая ролевая игра, квест, всё должно выглядеть абсолютно натурально.

– Зачем тебе это? Ты с ума сошёл? – я перестал оценивать своего двойника как нормального.

– Но ведь всё получилось! Ты здесь, а остальные сюда приедут, когда уже всё кончится и здесь будет полиция.

– Остальные приедут только завтра. – поправил я двойника.

– Ты их плохо знаешь. Примчат сегодня!

– Да, молодцы! А одного из тех ролевых игроков мы сегодня сшибли…

– Это зря…

Но меня это волновало мало. Более важным казался вопрос со спасением охранника:

– Сейчас нападут, мы с тобой выйдем и что будем делать?

– Мы вместе не можем, я иду один. А ты будешь тихо сидеть здесь и ждать. Это моё, Серёжа! Твоя задача потом вытащить всех из этого неприятного дела и спустить всё на тормозах. Я вчера постарался убедить академика Сергеева, что с биологическими объектами работа бесперспективна, это тупиковая ветвь гибридного состояния. И он согласился.

– Сколько же времени вчера ты на это потратил?

Двойник сумел за сутки организовать театрализованное шоу с автомобилями и квадрокоптером на трассе, уговорить водителя хлебовозки взять по дороге меня, пообщаться с ФСБ, полицией и прокуратурой и ещё смог убедить академика…

– Сколько времени?.. Не знаю, но думаю, не меньше суток. Потому как приходилось переигрывать много раз, чтобы всё срослось.

– Переигрывать?.. – то, что он делал на игры совсем не походило. Только на игру актёра в придуманном спектакле.