– Что ж, детка, давай сделаем это вместе с тобой. Чёрт побери всё это дерьмо, – Альберт уселся рядом с Флер и накрыл её ручку, безвольно лежащую на бархатном сидении, своей.

*****

Король ждал в главном соборе страны. Он уже начал нервничать. Его заставили ждать! Невесты всё не было… Он искренне не понимал, почему она до сих пор не приехала. Постепенно его начала накрывать волна неконтролируемой ярости, когда рёв толпы возвестил, что будущая королева прибыла.

Фернан развернулся и ждал, когда её высочество войдёт под высокие своды собора. И вот она появилась в сопровождении герцога Берского. Вздох восхищения прокатился по рядам присутствующей в соборе знати. Она была прекрасна, словно юная богиня, сошедшая с небес. Тонкая ручка лежала на сильной руке его светлости Альберта Берского. Прозрачная фата, расшитая снизу нежнейшим кружевом, невесомым облаком закрывала её спереди до пояса. В каштановых волосах с вызовом переливалась бесценная диадема.

Наконец, Альберт подвёл её к алтарю, с каменным лицом передал руку венценосному жениху и сразу же отступил в сторону.

Обряд длился невыносимо долго. К моменту его окончания король начал от нетерпения притопывать ногой. Наконец, Флер назвали его законной супругой, а короля – её законным супругом. Свершилось! Теперь она полностью в его власти.

Фернан открыл прекрасное лицо Флер, забрасывая тонкую фату на спину, и впился долгим поцелуем в сочные губы. Он слышал радостные крики и пожелания счастья со всех сторон. Впервые за долгое время король почувствовал отголоски собственного счастья. Флер неуверенно улыбалась, опустив глаза в пол.

Венценосная пара покинула надоевший собор и села в открытую золочёную карету с гербом королевства Эборн. Флер официально стала супругой короля Эборна. Больше не было принцессы Лирании.

Карета с новобрачными долго колесила по улицам столицы, давая возможность всем прикоснуться к счастью и радости. На всех площадях столицы установили бочки с вином и пивом, на огромных вертелах жарились целые туши свиней. Король желал, чтобы все праздновали вместе с ним. Конечно же, втрое увеличили число патрулей. Народ веселился!

Карета, наконец, привезла короля и королеву во дворец, и начался роскошный бал. Королева искала среди гостей золотой камзол и шоколадную шевелюру. Наконец, нашла и успокоилась. Бал длился бессовестно долго – до поздней ночи. Королева наблюдала за Альбертом. Сегодня он пил не в меру и отчаянно флиртовал с первыми красавицами королевства, легко покоряя их сердца. Что ж, он пока свободен и волен делать всё, что ему хочется. Сегодня он вряд ли проведёт ночь один, как и она. От этой мысли сердце королевы пугливо сжалось, но тут, будто почувствовав её настроение, Феран взял её пальчики и поднёс к своим твёрдым губам:

– Дорогая, ты устала?

– Да, немного... Я нервничаю… Прости, – королева прямо взглянула в лицо своего мужа. То, что она видела, ей нравилось. Она всегда считала короля красивым. Да, она пока не любила его. Но она и не ненавидела Фернана. Он не был противен ей. Сейчас он был добр с нею. Сейчас ей казалось, что жизнь с ним не будет ужасной, и это чувство согревало её бедную, измученную, дрожащую душу. Она смущённо улыбнулась королю, а тот перевернул изящную руку и поцеловал голубую венку под тонкой кожей запястья.

– Уже поздно, моя королева. Иди в свои покои и готовься, – он лихо подмигнул королеве, – Я скоро приду к тебе.

Фернан отпустил Флер, а её сердце замерло испуганным зайцем. Король сделал знак герцогу Милонскому, и тот моментально выхватил из толпы танцующих одну из фрейлин. Та нашла остальных и вот они уже сопроводили королеву в супружеские покои.

23. Ночь

Надежда на наслаждение почти так же приятна,

как и само наслаждение.

У. Шекспир

Прошло совсем немного времени, когда король, переодевшийся в своей спальне, вошёл к королеве. Её уже облачили в длинную до пят белоснежную тонкую льняную рубашку, отделанную кружевом. Рубаха полностью скрывала фигуру королевы от шеи до пяток. Тёмно-каштановые локоны, высвобожденные из причёски, плотной волной свободно спускались до упругих ягодиц. Глаза Флер смотрели в пол. Подрагивающие ресницы выдавали волнение и трепет.