Однако довольно нами уже сказано про тех, кто становился обладателями высокого звания. Поговорим теперь лучше о том, какие нравы царили среди этих людей. Тем более, что нравы эти были весьма экстравагантны, а потому интересны.

Моральный кодекс господ и рабов первой категории был довольно прост и при этом очень суров. Храбрость и верность почитались как высшие добродетели. Трусость и предательство, напротив, провозглашались тягчайшими преступлениями.

Храбрость необходимо было демонстрировать постоянно. Иначе просто уважать перестанут.

Рабы первой категории постоянно должны были подвергать свою жизнь опасности, совершая один за другим решительные поступки.

«Какие же поступки считаются решительными?» – спросите вы.

Честно говоря, ответить на этот вопрос довольно трудно. В категорию решительных могли попадать самые разнообразные действия. Проще поэтому было бы пояснить на конкретных примерах.

Переплыть Москва-реку в декабре месяце. В одиночку пойти охотиться на кабана с одним только ножом, но всё равно вернуться обратно не только живым и целым, но вместе с тушей обозначенного лесного зверя. В одиночку же угнать принадлежащий кавказскому ресторатору автомобиль «Bentley», цена которого превосходит стоимость небольшой квартиры. Заманить на пустырь двух фээсбэшников, прибить этих двоих, забрать у них деньги, документы и табельное оружие, а после вместе со всем этим добром незаконно пересечь русско-украинскую границу и поселиться в Киеве на нелегальном положении.

Вот, собственно, реальные примеры решительных поступков. Когда я здесь говорю, что это примеры реальные, то хочу сказать, что все вышеназванные поступки в разное время действительно совершались либо обладателями первой категории, либо теми, кто первую категорию хотел заработать.

Что касается дуэлей и всяческих тяжёлых преступлений, – то такого рода деяния также считались довольно решительными. Именно поэтому, собственно, рабы первой категории так часто сражались на дуэлях. Да, их пристрастие к сражением вытекало не столько из вспыльчивости или зловредности, сколько из любви к смертельному риску и необходимости постоянно

демонстрировать окружающим собственную храбрость.

Итак, относительно храбрости всё понятно. С верностью всё обстояло несколько сложнее.

Само слово «верность» здесь понималось одновременно в двух значениях. Во-первых, как верность раба своему господину. Во-вторых, как верность честного человека принесённой им клятве, данному однажды слову.

Верность господину должна была быть абсолютной. Никаких отклонений в этом вопросе не допускалось.

Раб обязан был тотчас же без колебаний выполнять любую господскую прихоть. А прихоти у господ могли быть очень разные...

Помню, Денис Кутузов рассказывал нам, как однажды Тоня Боженко позвонила ему в три часа ночи и потребовала тотчас же примчаться к ней домой по срочному делу. Денис тогда вскочил, быстро оделся, выскочил на улицу и уже через пятнадцать минут стоял у дверей тониной квартиры. Как оказалось, Боженко хотела, чтобы он помассировал ей ноги.

Впрочем, ноги – это мелочь.

Так, у любого из своих рабов Тоня в любой момент могла потребовать принести ей энное количество денег. И здесь не имело ни малейшего значения то, есть у раба эти деньги или из у него нет. Отказать госпоже в исполнении приказа раб не имел права.

Боже, на какие только отчаянные поступки ни шли получившие такого рода приказ рабы для того, чтобы принести положенные суммы в срок!

Чаще всего, конечно, они обворовывали собственных родителей. Делалось это обычно так. Молодой человек приходил домой со школы. У большинства протоновцев родители днём трудились где-то в городе, а домой возвращались лишь вечером. Именно поэтому школьник получал немного времени для того, что вынуть деньги из семейных тайников, надёжно перепрятать их, устроить в квартире кавардак, чтобы больше было на настоящее ограбление похоже, и выломать замки на входной двери. Затем оставалось лишь позвонить родителям и рассказать историю про то, что, дескать, прихожу я со школы, – а квартира ограблена.

Так поступали в том случае, если требуемая госпожой сумма была относительно невелика. Если же деньги требовались немалые, – тогда рабы пускались во все тяжкие. Они продавали вещи из дома, совершали кражи со взломом, ограбления магазинов и разбойные нападения. И всё только ради того, чтобы раздобыть деньги для любимой госпожи!

Однако же раздобыть определённую денежную сумму в оговоренный срок – это ещё не самое страшное, чего могла потребовать хозяйка. Она ведь могла приказать своему рабу совершить убийство или другое тяжкое преступление.

Впрочем, даже это ещё было не так уж серьёзно. Ведь госпожа могла приказать рабу пожертвовать ради неё своей жизнью. И раб не имел права ослушаться.

Впрочем, долгое время господа не приказывали рабам жертвовать своими жизнями. Не делалось этого, конечно, далеко не из гуманистических соображений. Просто никому это было не нужно.

Но самое интересное здесь другое.

В апреле девятнадцатого года несколько наших рабов были арестованы. С того момента их много месяцев держали в одиночных камерах и каждодневно пытали, стараясь получить ценные сведения о тониной корпорации. Много месяцев несчастные терпели мучения, не давая никаких показаний. В конечном итоге стало понятно, что продолжаться вечно это не может и что рано или поздно несчастные признаются. Тогда Боженко приказала каждому из арестованных рабов покончить жизнь самоубийством, чтобы только не выдать полицаям важных тайн. Все получившие этот приказ немедленно его исполнили.