Конечно, нужно помнить, что книга – это мемуары. Все люди, о которых я пишу, существовали на самом деле. Почти все и сейчас ещё живы.

Представленные здесь герои – не выдумка, а живые люди.

Разумеется, как и у всех живых людей, у них были и есть свои достоинства и свои недостатки. Но даже в своих недостатках они сохраняли подлинное величие.

А знаете, почему?

А потому, что это настоящие люди!

Не то, что вы!

Вы даже и не люди вовсе. Вы кадавры.

Вы – те самые антилюди, про которых когда-то пел Харчиков. Талантливо, кстати, пел.

Знаете, почему я так много внимания здесь уделяю Соне Барнаш?

Не только потому, что я когда-то был в неё влюблён.

Точнее, из-за этого, конечно, тоже, но совсем не только из-за этого.

Соня, конечно, совсем не милая девочка. Во многом я с ней не согласен.

Она злая, жестокая, вздорная и неуравновешенная. У неё до невозможности вредный, совершенно несносный характер. Она обжирается, развратничает, совершает преступления. Ей нравится причинять другим людям боль.

Во многом Соня заблуждалась. Во многом я с ней не согласен. Некоторые её суждения чудовищны.

И в то же время она – замечательный человек.

Я никогда не встречал человека более смелого, чем она. Ради товарищей она с удовольствием отдаст жизнь. И не только чужую.

Она всегда была верна своему слову. И вообще это очень честная и последовательная девушка. Человек действия.

Остроумная, хотя и не слишком начитанная, она всегда поражала меня прямотой и резкостью своих суждений. Что бы Соня ни говорила, всегда выходило не в бровь, а в глаз.

И что бы там ни говорили, она способна на настоящую любовь. Это уж я точно знаю.

Таковы достоинства Барнаш. А недостатки… А что недостатки?

Как говорил Лифшиц, наши недостатки – лишь продолжения наших достоинств.

Именно поэтому Соня Барнаш – отличный пример для подражания.

Да, на сей раз вы правильно поняли (я надеюсь, по крайней мере)!

Соня Барнаш – это вам не просто какая-то там чокнутая девочка!

Это – пример для подражания!

Да, именно так! Соня Барнаш – пример для подражания!

Точно так же, как Света Солнцева. Или Юлька Аввакумова. Или Денис Кутузов.

Конечно, не все, далеко не все люди, про которых я здесь пишу, заслуживают того, чтобы им подражали.

И всё же таких здесь достаточно. Ну, таких, подражать которым можно и нужно.

Вообще, если говорить по правде, – в книге нет плохих людей.

Ну, кроме, пожалуй, Нины Ивановны. Да и она-то в злодейки годится с большой натяжкой.

Энгельгардт, конечно, баба вредная, но с несчастной судьбой. Да и то, что она у нас вытворяла, это скорее цирк с конями, чем реальное зло. Если судить непредвзято, она просто бабка-хулиганка, эдакая старуха Шапокляк.

Настоящее зло другое…

Я встречал в своей жизни достаточно злых людей. В начальной школе я с ними сталкивался. Потом уже в университете.

Я никогда не изображал по-настоящему злых людей в своих произведениях. Они мне просто были неинтересны.

Знаете, прав был академик Лихачёв: добрые люди по сути все разные, но все одинаково интересны, тогда как злодеи – все на одно лицо и к тому же очень скучны.

Такова была первая причина, по которой я не писал про всяких уродов.

Вторая была иного рода.

Знаете, я всегда считал, что писать про всякую мразь – неправильно. Художественная литература должна рассказывать о вещах добрых и прекрасных. Писать обо всяких мерзостях излишне. В нашей жизни и без того мерзостей хватает. Нечего ещё и на бумагу их переносить. Не про всяких ублюдков книги надо писать, а про хороших людей. Таких, как Соня Барнаш.

На протяжении многих лет встречавшихся мне злодеев я старался попусту не замечать.

Как бы это пафосно не звучало, я отвернулся от них как человек и как художник.

Своим принципам я оставался верен и тогда, когда сочинял первый том этой книги. Я намеренно не выводил там встречавшихся мне в жизни злых людей.

В начальной школе ужасных злыдней я наблюдал достаточно. Писать о них мне не хотелось. Книга получилась бы тогда слишком мрачной.

В «Протоне» я настоящих злодеев не встречал. А вот в университете они ко мне как репейник липли.

Впрочем, обо всём этом я ещё напишу. Напишу потому, что теперь я немного подумал и решил изменить свою позицию по поводу изображения в книге зла. О причинах этого следует сказать отдельно.