Вдох. Выдох.

— Алло, — сухо отвечаю на звонок

— Привет, Лопушок, — из динамика звучит голос Рафальского и уголки губ самостоятельно ползут к ушам, растягиваясь в глупой улыбке, — я подъехал, как будешь готова — выходи.

— Угу, — промычала в трубку и сбросила вызов.

Конечно я уже готова, но для приличия решила немного задержаться. Не обязательно ему знать, как я скучаю, как хочу скорее его увидеть и как уже пол часа топчусь на пороге, ожидая звонка, готовая выпорхнуть из квартиры в любой момент.

— Раз, два, три…, — считаю про себя.

Интересно, уже можно выходить, не слишком быстро?

— Ай, ладно, — махнула рукой, схватила свою маленькую сумочку и быстро преодолела лестничные пролеты, даже высоченные каблуки не помешали. Только перед тем как выйти из подъезда остановилась.

Попыталась утихомирить гуляющее под кожей волнение, поправила подол платья, волосы, осаночку выпрямила, подбородочек подняла и полетела летящей походкой.

Только не учла, что провинциальный двор не подиум и первая яма на моем пути в миг обрубила мне весь полёт, покосив ногу.

— Ой, — только и вскрикнула, высоко взметнув руки вверх, чтобы удержать равновесие.

Хорошо хоть не упала и каблук вроде цел.

Вот же блин! И почему это произошло на глазах Рафальского? Даа, красивый наряд и идеальный макияж меня конечно преобразили, но вот мою непосредственность и детскую неуклюжесть трудно скрыть, наверное, мне никогда не стать одной из тех, кто приходится черноглазому парню по вкусу.

— А я подумал что обознался. Оказалось — нет, кто ещё может споткнуться на ровном месте, — произносит с насмешкой Рафальский, выходя из машины, и уверенно шагает навстречу, — только мой Лопушок

Делает ещё пару шагов и, подойдя ближе, останавливается, словно наткнувшись на невидимую стену. Оглаживает меня тягучим, внимательным взглядом, всех дольше задерживаясь на моих голых ключицах, а потом медленно сползает к коленям. Натужно сглатывает слюну и на какой-то миг напрягается.

Но стопориться, теряя смелость, не в стиле Рафальского, поэтому вскоре он возвращает на лицо улыбку и делает ещё пару уверенных шагов, приближаясь вплотную.

— Привет, — произносит почти шепотом и касается твёрдыми губами моей щеки, будто так и должно быть

Теперь я в конец теряюсь и даже винтики в голове перестают работать, застыв от удивления, ожидая объяснений и наотрез отказываются складывать буквы в слова, но я с трудом заставляю их это сделать:

— Ч-что т-ты делаешь? — изумляюсь, а потом возмущаюсь, делая короткий шаг назад, — и что значит «мой»? — запоздало интересуюсь его брошенной фразой, которая только сейчас осела в моем сознании, но нахмуриться не получается.

Я безумно рада видеть Максима, такого красивого, высокого, впервые по деловому одетого, точнее, я первый раз вижу его в таком образе. Признаться, ему идёт такой стиль, официальный и в то же время свободный. Чёрные брюки и белая рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, эта деталь очень четко указывает на свободолюбие парня, уж он точно не привык сдавливать собственное горло тугим воротом, лишая себя возможности беспрепятственно и глубоко вздохнуть, насытив легкие кислородом.

Щека от невинного поцелуя по-прежнему горит и помнит его губы, но больше меня пугает неизвестность и странное поведение Макса.

— Спокойно, Дюймовочка, я вживаюсь в роль, — отвечает просто, удерживая мой взгляд

— Но здесь нет зрителей, к чему этот спектакль одного актера?

— Лучше заранее отрепетировать, чем оплошать на месте. Поэтому, Дюймовочка, привыкай, сегодня ты моя, — сказал твёрдо, не позволив себе усомниться, и после короткой паузы решительно взял мою руку, продев ее под свой локоть, и крепко зажал, чтобы не выскользнула, — а сейчас лучше держись за меня, чтобы не упасть

Ну вот и все, весь мой кокон, в котором я пряталась от флюидов Рафальского, затрещал по швам. Его харизма способна пробить любую броню и пленить кого угодно, вот и я попалась в его паутину.

Вот дуреха, неужели думала, что меня это не коснётся, понадеялась на своё благоразумие, но и оно не выдержало такого натиска. Я смогу, обязательно смогу, уже завтра я обещаю себе справиться со своими чувствами к Рафальскому, не без труда конечно, но не позволю себе расколоться.

Будет сложно, будут слёзы, ведь уже что-то ворочается в груди похожее на отчаяние, когда узнала, что этот порыв всего лишь игра, а не его желание. А я уже поверила, что это мое преображение так на парня повлияло. Можно было сразу догадаться, что он и не таких красоток видал, чхать он хотел на меня и на мои изменения.

Максим открывает пассажирскую дверь своей чёрной иномарки, осторожно усаживает меня на кресло, нависает надо мной и заботливо пристегивает ремнём безопасности. Я сама не успеваю заметить, как носом упираюсь в смуглую шею и кажется парень замирает на какое-то мгновение или мне это только кажется, а потом резко выныривает из машины, шипя сквозь зубы ругательства:

— Черт

Обходит свой BMW, садится за руль и я неохотно выпускаю из лёгких аромат тёплой свежести, который успела вдохнуть во время короткой близости.