Только сообщив родственникам о находке, Рут Вениаминовна присоединилась к семье, обсуждающей возможность старшего сына на выезд. Женщина не верила, что это возможно. Тем более, что остальная семья не планировала уезжать. Все в семье знали мечту Реувена, но никто не относился к ней серьезно. И вот сейчас реализация его мечты приблизилась, но все же почти всем евреям было известно, что советское правительство почти перестало давать разрешения на выезд. Когда Рут Вениаминовна присоединилась к беседующим, отец пытался втолковать сыну ложность его решения.

– Реувен, пойми, ты сейчас «высветился» своим заявлением. Теперь ты будешь под постоянным наблюдением КГБ-шников. Наша семья и так постоянно «под колпаком» из-за моей работы в качестве раввина. Даже если бы ты уехал, то мог сразу попасть в армию в Израиле. А там это не простая служба, а постоянные военные действия.

– Пап, ты же знаешь, что мне все равно идти в армию, здесь или там… – нахмурился Реувен. – Но там я хотя бы буду сражаться за свою страну! А здесь с моей фамилией и рожей, меня «деды» забьют до смерти! Ты ведешь себя так, будто не знаешь степени их антисемитизма!

– Но ты совсем не думаешь о нас! – обиделась мать.

– Мам, я как раз думаю о вас! Если я уеду, то вы легко сможете уехать. Мне кажется, что своими страхами перед КГБ-шниками вы перекрыли все свои возможности действовать. Сейчас не тридцатые годы, и за то, что у нас есть родственники за границей, никто в концлагерь не отправит. Скорее наоборот – отпустят в нашу страну!

– Но наша родная страна СССР, где вы родились, откуда у тебя такие мысли? – со слезами на глазах пожала плечами Рут Вениаминовна. Она боялась отпускать своего мальчика, но не знала, как его остановить?

– Мам, эта страна никогда нашей не была и не будет. Мы всегда боялись назвать национальность, боялись нормальные имена детям давать… – Реувен даже покраснел от возбуждения, но мать перебила его.

– Мы вас назвали так, как принято в нашем народе…

– И огромное спасибо вам! Для меня важно, что не нужно будет менять имя, как многим приходилось, при въезде в Израиль. Но я хочу ходить с высоко поднятой головой и не ждать, что меня «исключат за неуспеваемость», когда я учусь на пятерки, только потому, что у меня фамилия или имя не то, – Реувен готов был привести еще много доводов, но отец вдруг пожал плечами и грустно, но решительно сказал:

– Сын, мы же не возражаем. Просто волнуемся за тебя. Что ж, попытка не пытка, попробуй собрать документы на выезд. Но не обижайся, мы пока не готовы уезжать. Я нужен здесь. Ты же знаешь, что я единственный раввин на всю округу.

Глаза Реувена заблестели. Он остановился и почти перестал дышать.

– Вы мне дадите разрешение на выезд?!

Паренек переводил взгляд с отца на мать и обратно. Софочка тихо сидела в сторонке и не совсем понимала тему разговора. Девочка считала себя достаточно большой, чтобы присутствовать при нем, но не понимала, из-за чего такой жаркий спор, и почему старший брат присел, будто собирается прыгнуть.

– Да, мы с мамой видели твой настрой и говорили об этом – ответил Ицхак Абрамович. – Мы хотели убедить тебя не торопиться, но, если ты настроен решительно, препятствовать не станем.

Софочке не зря показалось, что Реувен собирается прыгнуть. Он действительно подскочил как пружина и бросился сначала на шею матери, затем отцу.

– Спасибо! Спасибо! Я уверен, что если вы с мамой поддержите меня, значит Всевышний со мной, и я получу разрешение на выезд! Я уверен, что все евреи должны собраться в Израиле! Мы должны жить на Святой Земле! – вдруг он остановился и сообразил, что может своими утверждениями обидеть родителей и он поспешно добавил. – Конечно, кроме тех, кто собирает еврейские души 33 среди народов мира. Я вижу, что ваша роль находить и возвращать еврейские души к Хашему 34 , но я другой. Мне необходимо жить в Земле!

– Хорошо, сын, если ты так веришь, мы поддержим тебя, – добавила Рут Вениаминовна, – но обещай нам, что, если тебе откажут, ты не будешь возмущаться и делать резких движений, чтобы не навредить всей нашей общине. Возможно Хашем скажет тебе подождать. Ты же веришь, как и мы, что Он говорит с нами постоянно через все события нашей жизни. Может быть Он просто скажет «Подожди»…?

– Обещаю, мам… – вздохнул Реувен. – Если мне откажут после всех моих усилий, тогда я поверю, что Хашем хочет нас собрать в Святой Земле чуть позже.

– А что если ты ошибаешься, и Он вообще не хочет, чтобы мы ехали в Израиль? – Давид наконец нашел возможность вставить слово.

– Такого быть не может! Он четко сказал в пророках Свою волю! – горячо возразил Реувен. – Ты просто еще слишком мал! Когда будешь учить Тору 35 , тогда поговорим.

– Но в Торе об этом не сказано, – поправил Ицхак Абрамович. – Почему ты смешиваешь Тору и Танах 36 ? Мне казалось, ты больше учил. Неужели ты просто просиживал уроки?