Ничего, вспомнит. А если нет, так она напомнит. Или заставит, убедит или еще что придумает. Леонид был прав, он сделал для нее все, теперь дело за ней. И Тереза не собиралась подводить мэтра. Нет, уж. Она не хотела закончить жизнь как жена шляпника, а шанс послужить вампирской семье это шанс получить все о чем она мечтала — силу, власть, деньги! Много-много денег! И никогда не голодать, не считать гроши и не притворяться хорошей девочкой для чьего-нибудь удобства.

Сзади шаркнули шаги, и рядом на ступеньку опустился громадина Морхед.

— Привет, — улыбнулась ему Тереза.

— М, — буркнул он. Достал нож, деревянный брусок и стал строгать.

— Маркиз будет в ярости, — она кивнула на нож.

— Ага.

Два дня назад Леонид устроил Морхеду разнос за кучки деревянных стружек на его парадной лестнице и в саду под скамейкой.

— Я завтра уезжаю, — сказала Тереза печально. Ей было жаль расставаться с суровым горцем, от которого она получала только доброту. Хоть она и помнила, что он «передушил» пятерых женщин в ее палате, но с ней-то он был добр. Вот бы взять с собой гиганта Морхеда. Небось никакой Эверетт Шеферд бы с ним не справился.

— Да, слышал.

Они помолчали, но когда Тереза поднялась, собираясь пойти и лечь спать, Морхед остановил.

— Сядь.

Она послушно села. Нож в его руках продолжал мерно двигаться, срезая дерево.

— Ты должна быть осторожна.

Тесс подняла брови.

— В доме оборотней опасно для тебя. Коль прознают, что ты от Леонида — убьют. Но убьют не сразу, еще попробуют разузнать про него всякого.

— Кто-нибудь мне вообще скажет в чем причина этой войны между Фетаро и Шефердами?! — разозлилась Тереза.

Вжиииик…. Вжииииик…

Морхед помолчал, работая с бруском.

— Его ученики как-то ночью пробрались к ним. И больше не вернулись.

— Ученики маркиза?

— Да. Сара и Лазарь. Он их обратил давно еще. Очень давно. Они втроем и жили. Так мне сказывал. А потом кто-то надоумил их пробраться к Шефердам. Четыре года назад. И их не стало. Убиты.

— Откуда ты знаешь? Были тела?

— Мы это чувствуем. Своих всех. У нас сила одна, и когда кто помирает, она возвращается в семью.

— Очень понятно объясняешь, Морхед. — Тесс закатила глаза.

— Держи язык за зубами — так понятно объясняю? Если скажешь оборотням о маркизе, никто тебя по головке не погладит и на груди не пригреет, ясно? Убьют тебя, как его учеников убили.

— Ясно. Что уж тут неясного…

Тесс покачала головой, разминая шею.

— Морхед, а можно мне немного денег?

— На что?

— Ну… на дамские штучки. Булавки там, ленты, духи.

— Маркиз выдаст что надо.

— Мне денег надо.

— Зачем?

Вот же неповоротливый увалень! Зачем, зачем!

— Надо.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Сам отправлю, — буркнул и вернулся к своей деревяшке.

— Честно?

— Да.

— Двести просят за комнату, — пробормотала Тереза. — А еще еда и лекарства. Пятьсот было бы… Ему хватит пятьсот. Только надо так, чтобы он не знал откуда.

— Сказал же, сделаю! — разозлился Морхед. Тесс обняла его. Хотела за плечи, но северянин был так огромен, что получилось скорее за плечо. Будет ли он рассказывать маркизу о ее просьбе поддержать брата? Терезе спрашивать не хотелось. Если решил, то расскажет и отговорить его не получится. Но и плевать, лишь бы знать, что Анри не на холоде и не голодает.

— Спасибо.

— М.

— Я пойду спать.

— Иди.

Она поднялась, пошла в дом, но на пороге обернулась. Широкая спина Морхеда темнела на фоне белых степеней.

Она хотела сказать ему еще что-то, но, так и не найдя слов, ушла в дом.

Ранним утром, еще до рассвета, в комнату пришла мисс Балера и заспанные горничные.

Терезу одели, напялили шляпу с вуалью и вывели через черный ход. Закрытый неприметный экипаж, из тех что занимались в Рейне частным извозом, уже ждал. Терезе не позволили взять никакие вещи — мисс Балера была строга. Тесс смогла умыкнуть только одну из игрушек Морхеда, сунув ее в карман. Не хотела оставлять этой гарпии.

Провожать ее поехал строго вида мужчина, который кивнул Франциске и залез следом за Терезой в экипаж. Кучер щелкнул кнутом, и карета затряслась по каменной мостовой.

— Куда мы едем?

Мужчина напротив хмуро посмотрел на Тесс.

— Куда надо.

Тереза хотела открыть окно, плотно задернутое занавесью и посмотреть наконец на Рейну, о которой прочитала уже в стольких книгах по истории и по градостроительству. Но мужчина задернул занавесь.

— Нет! Тебя не должны видеть.