Ла Росси дал ей мешок какой-то странной шевелящейся дряни на вроде пиявок и велел растолочь вместе с древесными стружками.

— Добавляйте постепенно, горсть одного, горсть другого. — наказал он и ушел к дальнему столу заниматься чем-то еще.

Тесс его задание приветствовала милой улыбкой, но как только он отошел, скривилась, глядя на пиявок. Что это еще за дрянь? И она должна это трогать руками?

Тесс на мгновение закрыла глаза и вспомнила Анри. Как он называл ее Булочка и говорил не отчаиваться. Никогда.

Она не позволит никому его тронуть. Даже Леониду. Особенно Леониду.

Тереза с милой улыбкой, не дрогнув, запустила руку в мешок с черными червяками, схватила целую горсть и кинула в ступку. Добавила горсть опилок и принялась толочь, представляя на их месте чернобровую и черноволосую надменную Франциску Балера. Дело пошло куда как веселее.

Вопрос мест, для проведения свободного времени у Терезы, отпал сам собой. У нее не предполагалось свободного времени.

Жан Ла Росси работал с раннего утра и частенько задерживался в лаборатории до полуночи. Проработав с ним неделю, Тереза поняла значение поговорки «алхимик не профессия, а приговор». Он был одержим своими проектами.

Ла Росси испытывал разные варианты топлива для своего поезда, пытался изобрести лекарство от проказы и черной оспы, а еще — в этом он признался ей с некоторым смущением — пытался разгадать рецепт эликсира мэтра Дюналя, лучшего исцеляющего эликсира известного в Галиваре.

— Если бы он сделал его рецепт открытым, скольким людям можно было помочь, — горько вздыхал Ла Росси и снова брался за разгадку состава путем кучи химических экспериментов и проб.

В среду второй недели работы на алхимика, Тереза, уже еле отрывающая поутру голову от подушки, собиралась потребовать то, что полагалось ей по рабочему контракту. Выходной! И не только потому, что на этой неделе она должна была посетить магазин нижнего платья на улице генерала Бигау по приказу магистра Леонида, но и потому что Тереза хотела отправить письмо Анри. И все это нужно было сделать без лишних глаз. Так что в понедельник она уведомила мэтра Жана, что в среду ему придется работать одному. Он не возражал, ведь так было оговорено в контракте.

Один день в две недели она могла посвятить себе, а так же трижды в месяц оставить лабораторию после обеда. Не самые жестокие порядки. Не явись она на почту в Междуречье хотя бы один день в году ее бы мигом вышвырнули. Жан был лоялен, составляя контракт. Щедр в оплате и в рабочем графике. Внушительность этому контракту придавали приписки от Шефердов.

Места закрытые к посещению: учебные полигоны, основные помещения главного здания, главные аллеи сада и прогулочные аллеи цветника, детские покои, казармы, хозяйственные постройки всех видов, кухня, прачечная… Список длился и длился.

Шеферду было куда быстрее написать: можешь ходить в лабораторию Ла Росси и сидеть в своей комнате, о прочем забудь!», но усадьба графов была огромной и Тереза «сдружившись» с горничными, узнала, что оранжерея тут только для господ, а вот Сад графини Лариты — там можно и слугам отдыхать. Казармы и территории для тренировок — да кто же туда в здоровом уме сунется! Там же ОБОРОТНИ! Волки! Страсть какие ужасные, да и дикие порой. Нет, уж лучше в садик Лариты. Там и скамейки, и тенек и никаких не контролирующих себя гигантских волков.

Неразглашение всего увиденного услышанного или иным способом принятого к сведению на территории усадьбы тоже было вписано в контракт. Тереза только губы скривила.

Ладно, она должна была что-то придумать, но кто сказал, что придумывать она должна одна? Вот и спросит у Леонида или кто там явится с ней на встречу, что ей делать.

Обедала Тереза обычно с Ла Росси и отношения их становились более-менее приятельскими. Жан Терезе нравился. Он был добрый парень, хоть и не слишком красивый из-за своего увечья. Она не могла не признать за ним бескорыстия и добросердечия, но в ее глазах это было чем-то вроде подарка небес, мол родился в золотой люльке так добреньким быть не велика задача.

Денег у алхимика явно было куры не клюют. На второй неделе Тереза каждый день стала принимать его поставки от самых разных торговцев. На самые драгоценные, как например ирванская серебряная слюда, которую ему везли через половину страны, Жан выходил сам, а на ерунду вроде растений, древесных брикетов, минеральной воды, инструментов отправлял Тесс и она его не подводила. Тщательно проверяла все, считала поштучно, чем торговцы не всегда были довольны. Охота им тут стоять с ней и ждать. Но Тесс была неумолима. Деньги алхимика берегла как свои собственные и черта с два ее кто обманет.