Пока их тринадцать.

На следующий день после завтрака Камилла сидела у себя в комнате и листала записную книжку. Между страниц она нашла засушенный цветок, что напоминал лилию и был очень красив даже сейчас. Чтобы сорвать его, она сошла с дороги и потерялась. Потом поссорилась с Эрлом, сильно наглупила. Письмо от смерти, о котором рассказывала Дора. Сейчас Камилла с уверенностью могла сказать, что очередная легенда оказалась правдой.

Этот цветок стал вестником встречи с ведьмой. Вестником обретения кольца. Вестником, что сообщал о невозможности изменить судьбу жертвы. И сегодня она исполнит своё предназначение. Почему-то Камилла была в этом уверена.

Камилла сделала некоторые записи. Эта книжка была подобием дневника, но не о событиях прошедших дней, а о мыслях. Камилла писала сюда то, что думала о замке, о хранителях, о проклятье, о ведьме, о Местере и о жертвах. Всю эволюцию мыслей можно было проследить на этих страницах. Для кого это было? В целом, конечно, для себя. Чтобы лучше формулировать мысли, чтобы не забыть важное, чтобы в итоге найти свой ответ. Сейчас Ками казалось, что она поняла. Не всё — это было выше не только её, но и чьих-либо возможностей. Но кое-что очень важное, что давало ответы на главные для неё вопросы и меняло отношение к ситуации.

Записная книжка была отправлена в ящик стола. Камилла подошла к окну. Сегодня снова был дождь. Такой же сильный, как в день их прибытия, из-за чего мир стал ужасно серым. Подходящий день, подходящая атмосфера для такой серой мыши.

С горькой ухмылкой Камилла снова вспомнила Боргхилль. Она наверняка ушла в яркий, под стать ей самой, день. Захотелось снова посетить её комнату, оказаться ещё раз в реальности своей противоположности. Беглой принцессы, о которой до сих пор помнили и вне замка. Только вряд ли даже самые дотошные историки узнают правду о её пропаже и смерти. Иначе им придётся иметь дело с совсем иными загадками.

Камилла уже привыкла чувствовать слабость, но сейчас та накатила с небывалой силой. На полпути в глазах начало темнеть, а ноги стали ватными и свинцовыми одновременно. Шаркая, Камилла подошла к стене и опёрлась на неё плечом. Становилось труднее дышать. Неестественный холод пробирал до костей. Развернувшись, Ками сползла по стенке на пол. Всё, что она сейчас могла — смотреть перед собой и ждать.

Ждать её.

Как полотно бледную женщину в чёрном платье. Образ ведьмы так гармонировал с образом смерти, что хотелось и смеяться, и плакать. Но на это уже не хватит сил. В этом просто нет смысла.

Тихие шаги и шелест ткани. Ведьма опустилась рядом — тихая и печальная. Камилла слабо улыбнулась и сама взяла Ингрид за руки. Перед лицом смерти не было страха, только скорбь, поделенная на двоих. Плечи ведьмы дрогнули от нервного смешка, когда она сжала руки Камиллы. Ласково, осторожно. Словно давая немного сил для прощания.

— Дорогая, твоё время пришло. Не волнуйся, больно не будет, — тихо сказала Ингрид. И в голосе её не было угрозы, только бездонная горечь и сожаление.

— Я чувствовала это. Ждала. Но не думала, что это случится днём.

— Приди я ночью — у тебя не было бы возможности попрощаться с остальными. Я не настолько жестока.

— А успею ли я сейчас?

— Зависит от быстроты нашего наблюдателя. Если он прямо сейчас побежит за остальными, то времени хватит.

Сказав это, Ингрид посмотрела в сторону. Через несколько мгновений послышался удалявшийся топот — кто-то убежал. Камилла даже не успела разглядеть, кто стал свидетелем её встречи с ведьмой, но это пояснила сама Ингрид:

— Лауге. Так что ему точно поверят. И придут. В конце концов, к чему это, если Мастер лично не застанет смерть жертвы? Потерять любимую у себя на руках — отличное потрясение, — ведьма попыталась рассмеяться, но вышло настолько неубедительно, что больше напоминало плачь.

Камилла покачала головой, подняла руку и щёлкнула Ингрид по лбу. Несильно, но осуждающе.

— Можешь не притворяться. Я уже догадалась, кто ты, так что в эту игру не поверю.

— Догадалась? — Ингрид тяжело вздохнула и, кажется, ещё больше поникла. — Что же, тогда у тебя есть ещё больше причин меня ненавидеть. Не только за проклятье, за свою участь, но и за обман, за…

— Нет, — перебила её Камилла, даже палец к губам приставила. — Конечно, нельзя отрицать всё то, что случилось в прошлом, но и перекладывать всю вину на тебя — тоже неправильно. Как и ненавидеть. Да, ты причина моей смерти, но… Я прощаю тебя. — Камилла улыбнулась шире и обняла Ингрид. — Пожалуйста, не вини себя.

Ингрид всхлипнула, отвечая на объятия. Её трясло от сдерживаемых слёз. От необходимости сделать следующий шаг. Ведьма отстранилась и взяла Камиллу за руку, на которой было кольцо. Её собственные руки мелко дрожали, пальцы не слушались.

— Я бы хотела уберечь тебя. Уберечь всех вас. Но у меня нет таких сил. Я должна, — голос Ингрид снова дрогнул, слова прервались всхлипом, — нести смерть. В-всем… Вам…

— Сейчас уже ничего не изменить. Так что… Если так надо… Просто сделай это.