Кусочки мозаики встали на свои места, складываясь в единую картину. Все, кроме одного. В данный конкретный момент банши находится далеко от Роберта, до кучи ограждённая от его ментального поля силовыми потоками клетки. Заперта она не меньше суток и, по идее, уже должна успокоиться, но ей стало лишь хуже. То есть…

Я встала и, завороженно глядя на галограмму мечущейся в клетке банши, прошептала:

— Поразительно! Они связаны, — самой себе не веря, перевела обалдевший взгляд на гарна: — Они УЖЕ связаны…

— Кто? — не понял Сэл.

— Не важно! Жди здесь, а мне надо в медотсек. Срочно!

— Мирта, тебе плохо?

— Да! То есть нет. В смысле, если капитана сейчас в стаб не запихнём, плохо будет всем. Жди здесь.

И рванула к цаце так быстро, как только позволяла физическая форма. Коридор, лифт, ещё один коридор… В медотсек ворвалась полуживая и повисла на дверном косяке, пытаясь отдышаться.

— Алукард, Роберта в стаб, срочно!

— Я не согла… — начал было возражать акрон, вскочивший со стула при моём появлении, но я его оборвала.

— Ты должен! Хотя бы на несколько часов, иначе весь план полетит хорту под хвост!

— Что за чушь!

Висящий над столом виртлист мигнул и исчез. Очередная реторта в шкафу с тоненьким «дзинь» приказала долго жить.

— Пожалуйста, доверься мне, — взмолилась, глядя в сверкающие тёмно-синие глаза капитана. — Я тебя очень прошу! Ну пожалуйста! Нет времени объяснять, мы вот-вот выйдем из подпространства, а там и до казематов рукой подать.

Несколько секунд ничего не происходило. Роберт смотрел тяжело и гневно, пугая и одновременно завораживая. Меня начало потряхивать, в голове мелькали идиотские мысли, картинки, желания…

— Пожалуйста… — молитвенно сложив ладони у живота, простонала я.

Капитан всё так же молча скрипнул зубами, сжал кулаки, а потом развернулся и шагнул к ближайшему пузырю стаба.

— Сутки, — послышалось тихое.

Мигнул свет.

— Спасибо, — шепнула, глядя как цаце настраивает оборудование под габариты акрона. — Всё будет хорошо, обещаю.

Роберт ничего не ответил, но лёг, и вскоре прозрачная сфера подёрнулась мутной дымкой, скрывая мужчину от наших взглядов.

— Пополняешь коллекцию? — раздалось сзади насмешливое.

Гарн стоял на пороге, вскинув брови и демонстративно сложив руки на груди.

— Какую ещё коллекцию?

— Женихов, — пояснил он.

— Тьфу на тебя! Нашёл время прикалываться. И вообще, я же просила подождать меня там!

— А я решил присмотреть за тобой тут. Что происходит?

— Пока ничего.

Я повернулась к Алукарду и, клятвенно заверив, что скоро вернусь и всё объясню, вышла в коридор. Механик не отставал.

— Теперь куда? — спросил, шагая рядом.

— К Нельке.

— А смысл? Она же ничего слышать не хочет.

Неожиданно в наш разговор вмешался голос моего желудка. Громкий, протестующий и откровенно возмущённый. Я притормозила, дёрнула ухом…

— Сэл, давай сначала на кухню, уж потом к Нельке. Десять минут ничего не решат, а я есть хочу.

Наверное, можно было обойтись и без еды. В стабе организм подпитывают искусственно, с голода я не помру, но одно дело — не помереть, и совсем другое — полноценно соображать, не отвлекаясь на гневные вопли собственной пищеварительной системы. К тому же я понятия не имела, как много времени потребуется Нельке, чтобы прийти в себя.

Спустя несколько минут, с удовольствием обозревая содержимое стазисного и холодильного шкафов, я удовлетворенно улыбалась. Готовить сейчас было некогда, но запасы провианта имелись значительные. Не зря же мы на Подушке закупились. Если дела пройдут хорошо, большая часть трав, реагентов и прочего запасённого для авантюры в казематах нам не пригодится, зато деликатесов завались.

Я нарочно заказала побольше колбас, твёрдых сыров и других продуктов, которые шли в дело без предварительной обработки. Правда, тогда больше о Нельке думала. Хотела, чтобы ей было проще прокладывать путь к сердцу Роберта, но колбаса — штука многофунциональная. Для укрепления нервной системы кшорти тоже подойдёт.

В результате, в комнату с галовизором мы с гарном ввалились с некоторым опозданием. От манящих ароматов в животе бурчало, рот наполнился слюной, а голова чуть-чуть кружилась. Судя по выражению лица Сэлинея, он испытывал аналогичный спектр ощущений: от мук голода до эйфории предвкушения гастрономического оргазма.

— Сэл, неси всё сюда, — складывая собственную ношу на низенький стол, сориентировала я друга. — У тебя тут есть, где воду вскипятить? Надо чаю заварить или фирша. Не хочется всухомятку куски глотать.