— Слушай, я подремлю ещё чуток. Мирта сказала отдыхать и ждать. Она с нами попозже свяжется.

— Отдыхай, — погладил меня по волосам желейка и сел. — Я коды опробую.

— В смысле?

— Посмотрю подробный план базы, расположение и классы челноков, да и вообще. Надо систему наблюдения под контроль взять на всякий случай. Вдруг уходить придётся в авральном режиме?

Глядя, как он активирует стандартный виртлист, я уважительно присвистнула. Голова! Вернее — головы. Альберт предусмотрел в секретной каморке для агентов СБМС даже панель управления и средства выхода в сеть, а Улянь всё это просёк раньше, чем я задумалась, каким образом и куда вводить добытые коды. Оправдывать свою нерасторопность плохим самочувствием глупо и нечестно. Желейку точно также телепортом приложило.

Наверное, стоило расстроиться и устыдиться. Всё же ощущать себя глупее кого-то неприятно, но почему-то вместо досады сердце затопило тёплое чувство восхищения кахом и гордости за него. Какой же он замечательный! Просто слов нет насколько. И вот есть в этом что-то правильное — потеряв истинную пару, как дань равновесию, обрести настоящего друга, достойного самого искреннего уважения.

При воспоминании о Рое тоска лишь на краткий миг обожгла, а после я с удивлением осознала, что боль отступила. Да и горестное отчаяние, с некоторых пор завладевшее душой, уступило место тягуче-печальному сожалению о несбывшемся. Думать о странностях собственного сознания сил не было. Я в полудрёме наблюдала за кахом, пока не провалилась в сон.

Снилась невнятная муть. Пробуждение поначалу тоже ясности не добавило. Открыв глаза, я упёрлась взглядом в напряжённую спину желейки. Его серые крылья нервно подрагивали, зато плечи напротив — будто закаменели. Что происходит? Что-то не так с планом побега? Нас обнаружили?

Испуганно закусив губу, я приподнялась на локтях, и тут Уляня будто прорвало:

— Кем надо быть, чтобы малолетку в самое пекло толкать? Идиоты! Рохгарры недобитые! Горна заж лотик-мена…

Далее последовал поток такой отборной ругани, что я слегка опешила. Нет, это же надо, сколько бранных слов знает интеллигентный ках. Я половины вообще ни разу в жизни не слышала, а вторую половину никогда бы не додумалась использовать так витиевато.

— Улянь, — вклиниваясь в краткую паузу между громоздкими словесными конструкциями, позвала осторожно. — Всё так скверно?

— Представляешь, Мирта сюда собралась!

— Сюда? Непонимающе ахнула я. — Зачем?

И тут до меня дошло главное. Моя разумная сестрица намерена лично «посетить» пиратскую базу? Да она за всю жизнь уроки прогуляла от силы три раза! Причём ради того, чтобы сбежать на выездные лекции каких-то там научно-исследовательских сообществ. Она даже ругаться толком не умеет, а тут…

— Соня, это ещё полбеды. У этих… самоубийц идеи похлеще есть. Они собираются похитить двух невменяемых лорри, собрав мощную команду из повара, грузчика, переводчика и врача!

И ках, ругаясь сквозь зубы, отвернулся. Уж не знаю, о чём думал желейка, но работал очень быстро. Изображения на виртлисте сменялись какими-то таблицами, текстами и графиками, а я всё сидела, не в силах осознать услышанное.

Может, сестру подменили? Или опоили какой-нибудь гадостью, вызывающей дистрофию мозга? Где моя настоящая трезвомыслящая и очень разумная сестрёнка? Аккуратная, правильная и домашняя до зубовного скрежета? Что я буду делать, если она пострадает в этой заварушке?

В голове кипела и бурлила жуткая каша. Хотелось то ли куда-то бежать, то ли кого-нибудь придушить. Да хотя бы Мирту! И будто всего этого мало, то и дело всплывал риторический вопрос: «Что я маме скажу?» Нет, так дело не пойдёт.

— Улянь, как отсюда выйти? — наконец обрела я дар речи. — Мне срочно надо добраться до Мирты и открутить ей голову. А ещё лучше, прибить тех, кто её подбил на это безумие.

— Полностью разделяю твои чаяния и планы, — буркнул желейка, не отрывая взгляда от какого-то списка. — Сходи умойся, приведи себя в порядок и пойдём. Мне тут совсем немного осталось. С целью уже определился, осталось заблокировать систему слежения и активировать таймер на сюрприз для местных.

Уточнять, что он имеет в виду, я не стала. Не то чтобы неинтересно, просто ках был зол. Очень. Мне уже довелось видеть его в ярости, но это было нечто совсем иное. Казалось, спина, крылья, плечи — вся фигура каха — буквально излучали ауру злости и какой-то непробиваемой решительности. Чудилось, тронь его — взорвётся, ударит током или вовсе размажет по стене тонким слоем. Причём, и сам этого не заметит.

— Хорошо, — кивнув, я послушно отправилась приводить себя в порядок. Может, пока хожу, остынет чуток и сам расскажет, что задумал?

Увы, надежды не оправдались. Когда я вернулась в комнатку, Улянь уже свернул виртлист и сосредоточенно рылся на полках встроенного шкафа, которого прежде я тут не видела. Даже намёка на дверцы не заметила.

— Держи, — ках не глядя сунул мне несколько свёртков. — Смотри не урони, а то здесь и останемся.

— Что это? — не удержалась я от вопроса.

— Неприкосновенный запас агентов СБМС. Так, ещё вот это прихватим, и будет довольно.

Сдёрнув с кровати простыню, Улянь одним движением разодрал её пополам. Разделив пакетики и склянки из шкафчика на две неравные кучки, ках тщательно упаковал их в ткань, крепко связав края.