— Хей! — махнул Олаву проходящий мимо мужчина. — Здорово, Камнебой.

— Здорово. — ответил Олав.

Мда, вот так вежливость — подумала я.

Мы прошли деревушку держась за руки. В столице Кано такого было не представить. Чтобы я держалась за руки с мужчиной, даже не с женихом или мужем. Да даже с мужем это было слишком вульгарно по нашим меркам. Прикосновения — это то, чему место только наедине. Вздумай я прогуляться с Августином за ручку на виду всего дворца порицающим взглядам не было бы числа. Да все служанки и то бы уронили челюсти. А тут никому не было дела.

Нам встречались парочки, которые смеялись, пихали друг друга локтями, пробежала компания ребятишек — трое мальчишек и две девчонки разных возрастов. Посмотрели на меня как да диковинку но ничего не сказали и умчались дальше по своим детским делам.

Дома закончились тупиком и монолитной скалой. По ней змеилась узкая каменная лесенка, выдолбленная в скале. Она шла вверх до края скалы, который терялся в вышине.

— А это точно того стоит? — я скептично поглядела на каменные ступени. Перил не было. Скала тянулась вверх на добрых три сотни метров.

— Вот же ты заноза! Я тебе предлагаю посмотреть на чудо света, а ты нос воротишь?

— Громрыси не чудо света, а опасные дикие чудища, — заметила я нервно. — Олав пропустил меня вперед и мы стали подниматься по лестнице. — И почему тут нет перил?

Ах, простите ваше Высочество, не догадался сделать, — горестно вздохнул Олав и нежно ткнул меня пальцем в спину. Я повернулась и тоже ткнула его в плечо.

Это было по-детски и вульгарно — прикасаться вот так. Но весело. А еще мне хотелось коснуться Олава и желание это пугало и волновало не на шутку. Мне хотелось коснуться его подбородка, который он сегодня чисто выбрил, и загорелой шеи. Хотелось огладить его острый кадык и может быть расшнуровать ворот рубахи и провести ладонями по сильной груди. Мне снова хотелось почувствовать его поцелуи. Услышать как он шепчет мне на ухо грязные комплименты и уговоры.

Я почувствовала что краснею. Мы замерли на лесенке молча, глядя друг на друга на мгновение онемев и растеряв улыбки.

Я смущенно отвернулась и пошла дальше.

— Это ты делал лестницу?

— А кто же? Тут работы с камнем на сто лет хватит. Они даже предлагал мне насовсем остаться.

— Почему не остался?

Олав помолчал, мы шли и шли вверх, лестница резко повернула и снова потянулась по горе серпантином.

— Пробудешь тут подольше и поймешь. Горцы — специфичный народ, закрытые и деспотичные. Остаться тут ничем не лучше чем быть в Твердыне Хранителей мира. Мерга и ее муженек тут цари и боги и все здесь идет как они скажут. Мы не останемся надолго. Слухи ползут, нам нужно убираться отсюда и побыстрее.

— Слухи обо мне?

— О нас. Я теперь тоже по уши в этом дерьме.

— Что за слухи?

— Что Камнебой Шестой Столб влез в разборки семей дюжины. Что в Валанте бродит Лей Син за голову которой обещаны золотые горы. Нам нужно уходить из немагических земель и быстро.

— И кто пообещал за мою голову «золотые горы»?

— Прости, Сан, обычно к таким слухам не прилагаются точные координаты заказчика.

— Но к кому-то же эти наемники пойдут за наградой?

— Тебе очень важно кто хочет тебя убить? Важнее чем спасти свою шкуру?

Я всерьез подумала об этом.

— Мне важно знать. Я хочу отомстить. Но разумеется, если я буду мертва, это будет невозможно так что…

Олав сзади хмыкнул.

Я остановилась на очередном повороте лестницы и посмотрела вниз на деревню. Каменный мешок, кругом стены и лишь с одной стороны неприступная глубокая пропасть.

— Олав, как они выбираются отсюда? Только верхом на громрысях?

— Именно. Поэтому они и забрались так высоко. Они тут полностью в безопасности.

— От кого?

— Ото всех. Громрыси остались только тут. Остальных семейка твоего женишка истребила.

— Они убивали людей!

— Они убивали Дантонов. Когда те, воздушные маги, слишком уж увлеклись их укрощением. Они мечтали покорить воздух и громрысь была на их гербе. Она и сейчас есть так ведь?

Я молчала. Да, это была правда. На нашем гербе расцветала огненная лилия и пламя, у Августина на камзоле красовалась громрысь вставшая на задние лапы. Считалось что они вымерли, что Дантоны спасли человечество от этой напасти.

— Хочешь сказать эти существа разумны?

— Разумнее некоторых людей так точно. Ну что? Полезли дальше пока солнце не село.

Я вздохнула и «полезла».

Чем выше мы поднимались тем сильнее становился ветер. Разговор смолк, потому что неистовые порывы уносили слова, и я была слишком сосредоточена на каждой ступеньке, боясь сорваться вниз.

Наконец лестница закончилась и мы вышли на плато. Оно было большим и открытым всем ветрам. Кое где росли искривленные невысокие деревца, дальше камни поднимались образуя холм. Валанта отсюда была как на ладони. Тянулись внизу леса и даже была видна лента дороги, толщиной с ниточку — так высоко в горах мы находились.