Увидев, кто именно ведет процессию я не выдержала, и на глазах у всего ларкийского двора бросилась ему навстречу и упала в объятия.

— Дед Шах!

— Ну-ну… — он похлопал меня по спине. — Санлина, это не по этикету.

— Да плевала я на этикет! — заявила я во всеуслышание и расцеловала старика в обе щеки.

Он засмеялся и высвободился из моих объятий.

Я тут же смутилась. Делегацию из Кано встречал Августин собственной персоной, со своими ближайшими рыцарями, дворянами и дамами. И мне надлежало стоять по правую руку принца и поприветствовать всего-то какого-то старика вежливым «Добро пожаловать в Ларкию ко двору моего нареченного его королевского Высочества принца Августина».

Но мне было плевать. Я подвела дедушку к Августину, который стоял с улыбкой глядя на меня, чуть журя, но не более. Ах, как он был в этом хорош. Изображал, что его ненаглядная невеста может позволить себе некоторые вольности. На людях Августин был безупречен, но наедине мог отчитать меня за такое строго и безжалостно. В его глазах я ясно увидела, что получу нагоняй. И что? Дед Шах приехал! Мой дедушка Шах, которого я знала всю свою жизнь!

В честь знаменитого мага Кано устроили еще один нудный прием, на который пригласили глотателей огня. Шах и я только посмеивались, Ларкийцы удивленно рукоплескали, когда циркачи выплевывали горючую жидкость и поджигали ее в воздухе, изображая огненную магию.

Когда все формальности были соблюдены, мне наконец дали поговорить с моим гостем наедине.

Он пришел в мои покои, и я выставила всех дам и служанок. Некоторые служки порывались остаться, но я давно подозревала, что они шпионят за мной по приказу Августина и резко выставила всех вон.

— Я рад что ты жива, — сказал дед просто.

— Это не заслуга Августина. — вырвалось у меня то, что кипело внутри.

— Да ну? Четыре дня всего тебя помотало по немагической земле, но я вижу, что их хватило.

Четыре дня?.. Мне казалось, что это было целая жизнь. Эти четыре дня был куда ярче насыщеннее, чем десять лет во дворце Кано.

— Для чего?

Дед подошел и протянул руки.

— Дай-ка… — я дала ему ладони. Он сжал их закрыл глаза, словно прислушиваясь. — Ох, Небеса… Какая неспокойная… Пробудилась…

— Она и не спала. Я всегда была способна колдовать.

— Но ты ее душила, бестолочь глупая. — Шах бросил мои ладони и во мне тут же вспыхнули все воспоминания почему я терпеть не могла этого вредного старика.

— Я не глупая!

— Тогда трусиха негодная!

Притопнула ногой от злости, но что я могла возразить?

— Говорил я тебе не бросай тренировки! Говорил?! А теперь вот что! Магия в тебе беснуется, выход ищет, от страха, видать, вспыхнула или от проклятья Семицветова обозлилась. Тебе тренироваться надо! Мастерство осваивать, да поздно уж! Ты переросток и ничего из тебя дельного уже не вырастишь. Нужно было десять лет назад начинать, а теперь уж поздно. Загубила дар, бестолочь! Теперь он сожжет тебя.

— Что значит сожжет?

— Умом тронешься вот что значит.

Я отступила на шаг.

— Ч-что?

— А то не чувствуешь? Зудит, ведь, колется, выхода просит. Так вот только хуже будет, все больше и больше.

— Но я могу тренироваться…

— Поздно! — отрезал маг. — Пускать из ладоней огонь тебе уже недостаточно. Магии больно много, а на большего ты и не умеешь.

— И что делать?

— Если бы ты хоть делиться могла, но ведь не можешь…

— Могу! — встрепенулась я. — Я делилась!

— Когда это?

— В немагической земле, мне маг помогал, его зверя хранителя ранили и я с ними делилась магией. Энергией… ну как-то так смогла… Потом правда ходить не могла пару часов.

Я вспомнила, как Олав нес меня по пещере подначивая и сама неожиданно для себя не сдержала злых отчаянных слез. Вытерла их ладонью не понимая. Никогда не была я такой эмоциональной. Да что это?

— В немагических землях? — дед Шах явно мне не верил.

— Я правду говорю.

— Еще что делала?

— Ну… — я рассказала, как меня пороли ратанцы и я сожгла хлыст.

— Если врешь мне…

— Да не вру я!

— Кто подтвердить может?

— Олав. Шестой из Столпов, Хранитель Мира, который сбежал.

Дед Шах скрипяще рассмеялся.

— Нашла себе защитника, ничего себе.

— Он сказал, что магии во мне много. Очень.

— Да ну? А я тебе этого не говорил, значит?

— А ты вредный старик и вечно мне гадости говоришь! — разозлилась я. Вдруг осеклась, потому что ведь Олав тоже не комплименты мне расточал, но почему же к нему я прислушалась, а к Шаху нет?