Когда допрос закончился, с облегчением вздыхаю, надеясь, что меня оставят в покое. Чрезмерное внимание не переношу, а быть в центре каких-то событий, вообще для меня недопустимо. Я отношусь к людям незаметным, только наблюдающим. Дмитрий наоборот, окончанием интервью разочарован, его воля, он бы позировал перед камерой весь день. Я смотрю на парня, которого когда-то любила, и вижу чужого незнакомца.

— Я благодарна, что вы согласились с нами пообщаться, Надежда, — вежливо улыбается корреспондентка.

Она с оператором собирается выходить, когда в палате появляется неизвестный мне мужчина. Он уверенно, по-хозяйски подходит к кровати и устремляет на меня острый взгляд зеленых глаз. Его высокий рост всех присутствующих делает малыми и незначительными, даже оператор кажется сгорбившийся. Дорогой серый костюм кричит о хорошем достатке. Седина, расползающаяся от висков по черным волосам, намекает на его не молодой возраст, а возможно еще и нервную работу.

Атмосфера в палате изменяется. Дмитрий возле меня напрягается, исправляет спину, как на уроке, не отводит глаз от гостя. Корреспондентка загорается азартом и жестом показывает своему коллеге включать камеру.

— То ты и есть та Надежда, — голос властный, привыкший руководить и отдавать указания. — Красивое имя. Умных имеешь родителей. Не то что моя жена, назвала детей непонятно как.

Он кривится в пародии улыбки и я замечаю явное сходство с Давидом. Не нужно представлять этого мужчину, я знаю, кто передо мной стоит. Прямой нос и изгиб губ намекают на родство, а острый взгляд зеленых глаз только это подтверждают.

— Александр Петрович, позвольте задать несколько вопросов рядом со спасительницей вашего сына, — трепет репортерши четко говорит, какая она удовлетворена удачным материалом.

Он взглянул на нее с нежеланием и безразличием.

— Я уже отвечал на ваши вопросы, — нотка холода в его голосе погасила блеск в ее глазах. — Скажу только одно. Я пришел к Надежде, поблагодарить ее за то, что не оставила моего сына в беде.

Мужчина умолкает, демонстративно показывая, что больше говорить на камеру не будет.

— Спасибо, — смущенно говорит женщина и наконец эти двое покидают мою палату.

Александр Петрович медленно обходит кровать и без всяких церемоний садится на стул напротив меня. Лишь один взгляд на Дмитрия и тот подпрыгивает с места.

— Тогда я пойду, — лепечет парень и неловко смотрит на меня. — Принесу тебе телефон. Я говорил родителям, что ты перезвонишь им.

— Хорошо, — успеваю только ответить, как он исчезает за дверью. Очевидно, Дима опасается этого мужчины.

Я перевожу на своего незваного гостя взгляд. Мгновение он изучает меня, загадочно улыбается, а я терпеливо жду вердикта.

— Раньше я тебя не видел в компании Давида, — заинтересованно говорит. — Обычно такие, как ты не интересовали его. Неужели что-нибудь изменилось?

— Будьте уверены, что нет, — резко отвечаю. Мне не нравится его пренебрежительное отношение. Выходит такая, как я для его сына не слишком хороша. Теперь понятно, откуда Давид черпает отрицательные качества своего поведения. — Мы с вашим сыном даже не друзья. Просто Дмитрий пригласил меня в это путешествие.

— Так ты девушка Дмитрия?

— Я сама по себе, — отвечаю и поднимаю вверх подбородок, давая понять, что моя личная жизнь его не касается

Он продолжает изучать меня, будто хочет что-то найти. Затем резко отклоняется назад и спокойно опирается на спинку стула.

— Да это не так и важно, — в конце концов делает вывод. — Главное ты и мой сын живы. Ему нужно будет немного полечиться, но благодаря тебе он сейчас дышит. И это самое важное. Разве нет?

— Да, — неуверенно отвечаю. Я не понимаю к чему ведет этот мужчина и почему его манера говорить с надменности сменяется вежливостью.

— Ты храбрая девушка. Не убежала, не испугалась, — теперь пошли комплименты и невозможно понять, искренне ли он это говорит. — Надежда, теперь ты известная героиня.

— Мне не нужна слава, — резко возражаю. — Не люблю этого.

Александр Петрович прищуривается и театрально наигранно смеется.

— Слава — это тяжелое бремя, — произносит слишком эмоционально. — Ты еще достаточно умна. Хотел бы я знать, чем я могу отблагодарить тебя за своего сына.

— Мне ничего не нужно, — уверенно отвечаю. — Я не ради вознаграждения ему помогала.

Снова молчаливая пауза и пронзительный взгляд. Я хорошо вижу, что он меня изучает, но не понимаю, зачем. Какой для него интерес может представлять такое лицо, как я? Ну хочешь ты поблагодарить, так скажи спасибо и иди. Нет, он как охотник узнает жертву, оценивает ее поведение, прежде чем прикончить. Возможно, у него такая манера со всеми знакомиться, из-за специфики работы.