Открываю калитку и выхожу на тротуар. Красивый осенний день пахнет опавшей листвой. Хотя дни еще теплые, но скоро подуют холодные ветра и в нашу жизнь снова придет зима.

Неприятное предчувствие снова резко сковывает грудь. Стараюсь его отогнать. Не понимаю, откуда ждать неприятностей.

Рядом с нашим забором чуть поодаль от дома замечаю черную машину. Когда подхожу поближе, стараюсь заглянуть внутрь, но окна затенены и ничего не видно. Подозрительно. На нашей улице такого автомобиля я не замечала. А соседей немного выучила и у никого такой иномарки нет.

На мгновение представляю, что сейчас дверца откроется и с водительской стороны выйдет Давид, улыбнется и обнимет.

Когда равняюсь с машиной, задняя дверца действительно открывается. Только Давида там нет.

Мужская рука грубо хватает меня за запястье и с такой силой тянет, что я не удерживаюсь на ногах и лечу прямо к машине. Несколько рук меня затягивает внутрь, чья-то жесткая ладонь закрывает рот.

Слышу, как дверцы с грохотом закрываются и автомобиль резко трогается с места.

Не могу пошевелиться. Сильные руки сковывают все тело. Рота закрывают ладонью, чтоб не кричала. Я только мочу и стараюсь безрезультатно вырваться. В нос ударяет резкий запах табака, перемешанный с мужскими духами. В салоне довольно темно, могу разглядеть только размытые силуэты по обе стороны от меня. А я сижу посредине между двумя здоровыми незнакомцами.

— Если будешь молчать, заберу руку, — раздается грубый голос справа, прямо у уха.

Активно киваю. Рука исчезает из моего рта, и я делаю глубокий вдох.

— Кто вы такие? Чего вам нужно? — хрипло спрашиваю.

— Вопросы лишние, — говорит тот, что по другую сторону, более дружелюбным тоном. — Мы все равно тебе ничего не скажем. Нам велено тебя привести мы и везем.

Впереди водитель смотрит на меня заинтересованным взглядом через зеркало заднего вида. Он спокойно ведет машину, будто ничего необычного не происходит. Возможно, он к такому уже привык.

Я ничего не понимаю. Страх расползается по телу, сердце громко стучит в груди. Глаза немного привыкают к полумраку и я робко смотрю на похитителей. Здоровенные, мускулистые, в черных кожаных куртках. Оба коротко стрижены, у обоих широченные лица. Очень похожи друг на друга, как братья. Только тот, что справа мрачный, с суровым взглядом. Другой приветливо мне улыбается, будто мы едем на пикник.

— А ты спокойная, не истеришь, — говорит левый и откровенно меня рассматривает.

Чувствую, как его пальцы на моих запястьях легонько поглаживают кожу. Гляжу на него острым взглядом. Едва сдерживаюсь, чтобы не вырываться, ведь знаю, что бесполезно, только могу их разозлить.

— А мне есть чего вас бояться? — пытаюсь говорить спокойно, а внутри все переворачивается.

— Нет, — весело отвечает левый. — Мы только доставщики. Что нам босс приказал, то мы делаем. А против тебя у нас ничего нет.

— Как мило, — фыркаю саркастически. — Хорошая работа, похищать людей.

Он громко смеется и вибрация из его груди волной передается по моему телу. Я довольно тесно прижата между ними обоими. Замечаю, что его восторг немного ослаб, но убежать все равно не удастся, выходы перекрыты. Вот я влипла. И не понимаю, кому могу быть нужна.

— А ты мне нравишься, — рассмеявшись говорит бандит. — Другая бы сидела, молилась, рыдала. А ты еще хочешь поговорить.

— Замолкните, — рычит правый. — Вы меня раздражаете.

От его голоса я содрогаюсь. Даже его коллега умолкает. Наверное, он здесь главный.

Меня начинает накрывать паника. Стараюсь глубоко дышать и успокоиться. От запаха их одеколона и резких поворотов машины начинает закачивать.

Замечаю, что выехали из города, вокруг поля и деревья.

— Ребята, я обычная учительница, — говорю тихо, равномерно. — Кому я что сделала? Это какая-то ошибка.

— Не знаю, — снова отвечает тот, что весел. — Возможно двойку поставила не тому ребенку.

Он снова хочет смеяться и резкий взгляд сурового сдерживает его.

Машина резко останавливается у больших металлических ворот, медленно отползающих в сторону. Мы заезжаем на просторный двор и останавливаемся.

Мужчины синхронно выходят. Веселый тянет меня за собой. Одну руку отпускает, другую сжимает еще сильнее, чтобы не пыталась вырваться. Болит сильно, но я терплю. С виду будто приветлив, но добросовестно делает свое гадкое дело, пленнице спуска не дает.

Прищуриваю глаза от яркого света. Мне не дают опомниться, тянут в сторону дома, возвышающегося по центру всего двора. Слышу рядом лай собаки, но самого животного не вижу.