– Всё, - сказал Дар, медленно проходя в дом, и там, где наступал, оставались снежные следы.

– Что «всё»?

– Теперь точно ни одна девушка на него не посмотрит.

Да ну нахрен…

После этих слов мне вообще не полегчало, и я всерьёз начала переживать за судьбу жениха. Впрочем, наверняка зря — Володя находился за тысячи километров отсюда, и этот мужчина, сейчас выглядящий так, будто вылез из сугроба после сотен лет заточения в ледяной тюрьме, никак не мог оказаться в другом городе. Это заставило немного успокоиться, и вспомнить, что передо мной просто клинический псих. А головы… Нет, на них были всё же звериные следы, а значит, он не мог этого сотворить.

– Ты где вообще пропадал?! Глянь на себя! Исчез без предупреждения…

У него даже борода превратилась в сосульки, не говоря уже об одежде, и я не переставала удивляться организму этого маньяка. Да я бы уже окоченела, а ему хоть бы хны!

– Ну да, замёрз немного… - ответил он так, словно с него не капала вода.
– Давненько я такого не чувствовал.

– Немного?

Насколько мне было видно, он даже пальцев не ощущал, а губы ещё не успели вернуть нормальный оттенок.

– Живо раздевайся!
– приказала я, соображая, как спасти этого ненормального от смерти. Опять.

Он только хмыкнул, и я уже заподозрила неладное, но так играть точно не сумели бы не одни актёры.

– Пальцы не слушаются. Раздень меня, Настенька.
– И улыбочка такая идиотская, что злость взяла.

– Какой же ты придурок!

– Нет, снежная, - не согласился он, позволяя мне стягивать с себя куртку, и начал рассуждать: - «Придурок» означает, что я нахожусь при дуре, а ты девица совсем не глупая. Мне больше подойдёт слово «отмороженный». Так, кажется, сейчас говорят?

Да, вряд ли я могла бы подобрать более точное определение, но какого хрена?

– Так, эрудит, - обнажив его по пояс, я серьёзно взглянула ему в глаза, в которых кружилась метель, но это меня в тот миг совсем не смущало.
– Остальное давай сам.

– Не получается, - нахмурился он и продемонстрировал, как до сих пор не может пошевелить пальцами.
– Помоги?

С каким-то нечеловеческим звуком, переходящим в мат, я принялась расстёгивать ему штаны, чувствуя, как меня пожирают глазами, но всё равно думала только о том, лишь бы этот псих не отморозил себе что-нибудь, а не о том, как мои действия выглядели со стороны. К счастью, справилась я быстро, и, не поднимая взгляда, указала мужчине на диван.

– Вперёд.

– Какая властная снежинка… - он прошлёпал по полу босиком и приземлился, наконец.

Я достала самогон, налила Дару и заставила выпить, стараясь не смотреть на его обнажённое тело. Пока он, как примерный мальчик опустошал кружку, даже не поморщившись, я вспомнила, где у деда лежала его знаменитая настойка из сбора трав — тоже на спирту, и достала бутыль, возвращаясь к пациенту.

– Ложись на живот.

Он лишь бровью повёл, но послушался — вид у меня, наверное, был тот ещё.

– У тебя прям жажда спасать всех, Настенька. Почему?
– послышалось, как только он улёгся, безо всякого стеснения демонстрируя мне все свои выдающиеся места.

– У меня нет такой жажды, - не опуская глаза ниже его поясницы, ответила я, приступая к растиранию, и первое же прикосновение к мощной спине кольнуло льдом по пальцам.
– И «синдрома спасателя» тоже нет, если ты об этом. Просто дед учил не бросать никого в беде — даже если они тебе не нравятся или сделали что-то плохое. Ты ведь не знаешь, как и чья жизнь повернётся — может наступить момент, когда тебе реально придётся положиться на врага.

Не знаю, что такого я сказала, но мышцы мужчины напряглись, напоминая камень.

– Расслабься, - мягко попросила я, и Дар выдохнул, позволяя мне издеваться над своей спиной.
– Ты не согласен?

– Мудрый у тебя дед был, - отозвался он, а я так ушла в процесс, что уже безо всякого стеснения начала разминать его бёдра, правда предварительно набросила остатки покрывала на самые смущающие меня места. Но его телосложение оставило меня под большим впечатлением, это правда, и всеми этими мускулами Дар точно знал, как пользоваться. Впрочем, как он конкретно ими пользовался, я предпочла не думать вовсе.

– Переворачивайся, - закончив с лодыжками и ступнями, сказала ему, и мужчина лениво исполнил просьбу, глядя на меня, словно кот на сметану.
– Что? Я смотрю, ты уже отогрелся.

– Неа, - ответил Дар, протягивая ко мне руки.
– Они по-прежнему холодные.
– Я сжала его пальцы, и они на самом деле оставались ледяными.
– А ещё вот здесь, - он положил мои руки себе на грудь, - как будто мороз гуляет.

Господи, да кто он такой?

– Сейчас…

Я нанесла на ладони ещё настойки, и прошлась по каменным мышцам, спускаясь на пресс, где тоже всё было словно вылеплено из стали. Там, где я касалась его тела, всё напрягалось, вынуждая меня гадать, как вообще можно добиться таких результатов, но должна признать, больше всего меня волновала всё вырастающая в размерах выпуклость. Чем ниже я трогала, тем сильнее возбуждался Дар, и хоть я списывала эту реакцию на мой разогревающий массаж, всё равно не получалось отвлечься от этого вида.