Гнев разлился по комнате, заставив вспыхнуть свечи, а меня — задыхаться от нехватки воздуха, но я, похоже, готов был стерпеть и не такое, лишь бы безразличием меня не убивала.

– Снежная…

– Не называй меня так!

Я всё равно поднялся, наплевав на то, что голый, и попытался приблизиться, но передо мной выросла стена из языков пламени.

– Неужели ты не слышишь, как больно этому миру? Неужели не чувствуешь призыв о помощи тех, кто ещё может звать? Но скоро и они не смогут…

Слёзы, которые я видел сегодня уже дважды, добили окончательно, и, наплевав на преграду, я шагнул к ней, не боясь обжечься. Выживу — хорошо, а если нет, значит, так тому и быть.

– Не подходи… - вытянув руку, как щит, предупредила Снегурка, а я ухватил за сыплющие искрами пальцы и прижал к своей груди, чтобы сама услышала, сама всё поняла.

– Чувствую, слышишь? Как тебя встретил, так оно забилось, - не отрывая своего взгляда от её глаз, сказал я, пытаясь отыскать там хоть каплю понимания.
– Давай вернёмся и всё обсудим.

Кажется, у меня получалось отвлечь Настеньку от расправы, и она медленно, но верно успокаивалась.

– С какой это стати мне с тобой идти? Я сказала, что хочу побыть от тебя подальше, - даже возражала уже вполсилы, позволив мне обхватить себя руками.

– Ты такая красивая… И платье такое… интересное.

– Не заговаривай мне зубы!

Но она не противилась, когда я опускался на колени, ведя вверх пальцами по её ногам и ловя умопомрачительный аромат страсти.

– И что, по-твоему, ты делаешь?

– Я не умею извиняться словами, малыш, - поцеловав коленку, ответил я, закидывая стройную ножку себе на плечо.

Её резкий выдох, будто всё ещё не верила в происходящие, и мои губы нашли искомое, раскрывая лепестки уже влажной плоти. Мне хотелось нырнуть в неё как можно глубже, чтобы извивалась на мне, больше не помышляя о побеге, и чувствовал шквал её эмоций, обрушившихся разом. Чувствовал и утопал в них, вбирая всё, что мог.

– Хватит… - просила пощады, но я не мог остановиться и перестать вкушать её.

– Ты кончишь на моих губах, - прижался ещё теснее, доводя до безумия — такого же, какое пылало во мне, но она и не представляла, что я ещё собрался с ней вытворить.
– Давай, огненная… Не сопротивляйся этому!

И она закричала, сжимаясь вокруг моего языка, забывая обо всём. Я переждал этот взрыв, с трудом удержав себя от того, чтобы прямо здесь её не взять, но Настенька нужна была мне дома, на моей территории.

Поднялся, протягивая ей руку и спокойно сообщил:

– А теперь вернёмся и продолжим. Я тебя всю вылижу…

Спокойствие во взгляде сменилось удивлением, и мне бы понять, да только не успел.

– А хер тебе на палочке!
– сказал кто-то знакомым голосом, и меня снёс точный удар по затылку ледяной глыбой.

Падая в бессознанку, я видел перед собой ухмыляющуюся морду того, кого точно не ожидал здесь увидеть.

25

Настя

В себя я начала возвращаться ещё в тот момент, когда Дар наглым образом постарался ослабить мою бдительность, и у него это вполне неплохо получилось, а окончательно мозг встал на место, стоило появиться Яну и вырубить нахала.

– Зачем ты это сделал?
– запоздало обеспокоилась я.

Голый и, чего уж греха таить, превосходно сложенный мужик, валяющийся на полу, определённо отвлекал от всяческих мыслей, но не настолько, чтобы я совсем потеряла разум. Хотя, пару мгновений назад даже думать было сложно…

– Прости, конечно, Настенька, но всем уже весны хочется. А если этот тебя утащит, хрен нам всем тогда, а не весна! Будет здесь в заложниках сидеть, раз сам не понимает, что творит.

Из всего сказанного я поняло лишь одно.

– В заложниках?

– Не боись, - подмигнул он.
– До него дойдёт рано или поздно. И ладно, если всё же рано. А ты не волнуйся — всё хорошо будет, девочка… Обустраивайся!

И, словно Дар совсем ничего не весил, Ян поднял его на плечо — всё такого же голого и огромного, неся куда-то в неизвестность. Я же осталась, ощущая гуляющее в крови возбуждение, и оно не могло утихнуть, словно его губы до сих пор творили со мной этот беспредел.

– Соберись, - приказала себе и даже по щекам похлопала, а потом в комнату ураганом ворвался Лис.