– Что, нравится тебе такое наказание?! Добавить?
– рычало надо мной чудовище.

– Сильнее, любимый! Разве ты не видишь, что мне ещё недостаточно?

Серия безжалостных шлепков и быстрых толчков заставили меня на пару мгновений забыть о том, где я, но в то же время я ещё понимала, что если хоть как-то не дам Дару понять, что и с кем он делает, это будет концом всего для целого мира. В ту же самую минуту, будто услышав мой молчаливый призыв, в коридоре забеспокоился Ян, пытающийся попасть внутрь.

– Что у вас там происходит? А ну живо открой, идиота кусок!

– Не лезь, дед! Я сам со всем разберусь!

Дед?

Дверь попытались выломать, но не смогли — я скорее услышала, чем увидела, как она обрастает льдом. Если нас здесь замурует наедине с вышедшим из-под контроля монстром, не отличающим двух разных девушек, моя смерть будет очень жестокой, а я ведь даже слова против сказать не сумею!

– Не отвлекайся, Дарушка, - ласковой кошкой пропела эта гадина, возвращая Дара в режим маньяка, и тот схватил меня за горло, сдавливая всё сильнее, пока без устали работал бёдрами.
– Поторопись и покончи со мной!

Он так и держал меня за шею, насаживая на себя и, похоже, совсем забываясь в своём гневе и жажде мести, что не замечал моей внутренней боли от холода, уже почти добравшегося до самого сердца.

«Всё почти закончилось, глупая! Вы проиграли!» - с торжеством звучали слова Василены, вбиваясь в мои мысли ржавыми гвоздями, и это стало последней каплей.

«Не выйдет!»

«Что же мне помешает? Ты? Не смеши, девочка…»

«Ошибаешься!
– усмехнулась я, насторожив мерзавку.
– У меня есть то, чего у тебя никогда не было!

Может, я и не могла понять свои чувства к Дару сразу, но сейчас они так чётко обозначились, что даже сомнений не возникло, и Василена это тоже поняла, а потому попыталась меня остановить, завизжав так пронзительно, что у меня заложило уши.

«Нет! Ты не можешь!»

«Прости, но это ты проиграла…»

Сконцентрировавшись на нашем противостоянии льда и пламени, я собрала остатки сил, выметая из головы чужую волю, а затем попыталась вернуть себе контроль и над телом.

– Дар… Ты меня убьёшь, - просипела, вцепившись пальцами в его руку и вдавив ногти в кожу.
– Я не она… Услышь меня! Я люблю тебя!

Последние слова я выкрикнула уже на последнем издыхании, проваливаясь куда-то в глубокую тёмную яму, но прежде чем окончательно увязнуть в этой тьме, успела услышать, как в спальню, наконец, прорвались, ломая ледяную преграду. А потом почувствовала, что хватка ослабела, и я с облегчением упала в чьи-то руки, больше не ощущая присутствия злобной мёртвой невесты.

Дар

– Настя… Что я наделал?

Я смотрел на неё и не понимал, как это произошло, но ненависть к себе разрасталась ядовитым цветком. Казалось, мы только заснули, и у меня получилось завоевать немного её доверия, а теперь кому оно вообще сдалось, если я по-прежнему тварь, чудовище и вообще полный психопат?

– Я убью тебя, слышишь!
– затявкал на меня Лис, врываясь вместе со стариком, и я даже не стал уклоняться от его кулаков, потому что заслуживал все кары.
– Что ты с ней сотворил? Ты-ы-ы… - сверкал он глазами и явно собирался меня покусать.
– Ты обещал, что больше не обидишь её!

Я впервые даже взгляд поднять не мог на этого малохольного, ведь он был полностью прав — как тогда, так и сейчас, а я просто не заслуживаю ни прощения, ни чего бы то ни было хорошего.

– Не кори себя, Дарушка, - похлопал по плечу дед, вчера выбивший из меня идиотизм и убедивший, как сильно я не прав.
– Ты разве не слышал, в чём она тебе призналась?

Меня пронзило ужасом, стоило воспроизвести в памяти её крик.

– А толку-то? Как можно любить такого урода, как я? Я же чуть её не убил…

Старик тяжело вздохнул, заставив пацана воздержаться от новых обвинений, и тот молча пыхтел, разглядывая Настю. Я же, набросив на неё одеяло, поднялся на ноги, направляясь в сторону выхода, и в тот миг ничто не могло убедить меня в правильности решения.

– Только глупостей творить не вздумай!
– полетело в спину.
– Если сейчас уйдёшь, только докажешь, что ты именно такой, каковым себя считаешь.
– И добавил: - Значит, хочешь, чтобы я приударил за такой сладкой девочкой? Какой же подарок ты мне делаешь…

Я мгновенно остановился и даже развернулся, как бы спрашивая, а не спятил ли этот молодящийся хрен, вечно притворяющийся зимним месяцем, чтобы девок соблазнять? Но он, видимо, был в себе.

– Повтори.

– О, неужели, наконец, ревность проснулась?
– подмигнул он, а затем ещё и к Лису обратился: - Нам же лучше, если он уйдёт. Вдвоём мы о Настеньке прекрасно позаботимся, как думаешь?

Елисей фишку просёк и кивнул, вздёрнув подбородок, при этом глянув так, что жажда убийства, промелькнувшая в моих глазах, его совсем не устрашила.