Ясно, этот, похоже, уплыл куда-то на волнах ностальгии, а мне нужна была хотя бы капля вменяемости.

– Ян, что происходит?

Встрепенувшись, мужчина, наконец, вспомнил, что не один, и посмотрел на меня сверкнувшими синевой глазами.

– Когда такие, как мы находим свою женщину, это всегда сложно. Мы понимаем это не сразу, - издалека начал он, подходя к столу и отодвигая для меня стул, куда я тут же приземлилась.
– Я же просто сошёл с ума, когда встретил её.

И столько было невысказанного в этом простом «её», что я сразу поняла — эта мадам оставила глубокий след в душе этого боевого деда, и по сей день он никуда не исчез.

– Только не говорите, что она была такой, как я, - предположила в шутку, даже не думая о том, что угадаю, но наткнувшись на серьёзный взгляд, замолчала.

Даже Елисей пребывал в шоке, что аж чашку до рта не донёс.

– Ты права, - кивнул Ян, грустно улыбнувшись, и его взор устремился прямиком в прошлое.
– Я просто прогуливался, осматривал незнакомую территорию, и тут вдруг вижу, как самое прекрасное создание на свете что-то колдует в лесу. Подошёл ближе и заметил, что она раненого зверёныша исцеляет, а как взглянул на неё, так покой потерял. Эх… Молодым я был, Настенька, - тяжёлый вздох, - и в силу этой молодости умом я особо не пользовался. Не умел.

– Решили похитить?

– Решил и похитил, - сознался он.
– Узнал, кто она и как их можно обезвредить, вот и нашёл для неё приманку, причём, украденную из их же сада, благодаря старым вороватым знакомым. Яблоки-то молодильные, оказывается, для таких птичек — лучшая наживка, - совсем не весело прозвучало, несмотря на улыбку.
– Не буду вдаваться в детали и мучать тебя подробностями, но я долго держал свою строптивую добычу в плену золотой клетки и с каждым днём сходил по ней с ума всё больше, не замечая, как она медленно угасает от тоски. Видишь ли, Настенька, нельзя удерживать человека в плену, но если он сможет со временем смириться, то жар-птица в неволе погибает, даже если с ней рядом тот, кто её до отчаяния, до безумия любит — вам свобода нужна, и крылья вам даны, чтобы летать, да пением своим исцелять. Я этого не видел, вернее, видеть упорно не хотел, за что и поплатился.

Значит, эта девушка так и погибла?

Даже не задав этот вопрос, я получила на него утвердительный кивок и сгорбленного мужика.

– От горя я себя не помнил и сам не хотел жить, не вылезал из замка месяцами. Тогда отец, видя всё это, решил меня женить — устроил отбор, так сказать, но так как всех местных я посылал куда подальше, старик не придумал ничего лучше, чем отыскать мне девицу среди местных, вспомнив древнюю традицию… Это оказалось не так уж плохо, и так я встретил мать моего сына, но к ней я так и не смог проникнуться сильными чувствами. Отпустил на свободу, а она и против не была, получив свои блестяшки-драгоценности, и быстро свалила обратно в мир людей. Даже о ребёнке забыла.

М-да, не всем везёт в отношениях — ни убавить, ни прибавить…

– А потом?
– осторожно поторопила я, заметив, как затих мужчина.

– А потом мой мальчик вырос, и, видно, Макошь — богиня решила мне отомстить, потому что отец Дара вляпался в точно такую же историю, годы спустя, что и я сам, - уже привычно ударив пудовым кулаком по столу, ответил он, нисколько меня не удивив.
– Точно такую же!

– Яблочко от яблони не далеко ябнулось, - вырвалось у меня нервное, и Лис поперхнулся не то от смеха, не то чаем.
– Простите.

Вместо ожидаемого гнева, Ян рассмеялся, утерев слезу в углу глаза.

– Ты права, Настенька, только вот история наша от этого не изменится. Из-за моей дурости мы все, как один, похоже, вынуждены влюбляться не в тех, и Дар тоже, как видишь, недалеко от нас ушёл…

Я с таким утверждением согласна не была, потому возразила:

– Дело не в том, что вы влюбляетесь не в тех, а в том, что просто эгоисты. Уверена, если бы вы хоть раз спросили у девушки, чего она сама хочет, всего этого можно было бы избежать!

– Я то же сказал Дару. Он ведь хотел запереть тебя, и всё бы повторилось…

Не став уточнять, что всё итак, по сути уже повторилось, я полюбопытствовала:

– Зачем Вы мне всё это сейчас рассказали?

– Потому что правнуков хочу понянчить, - выдал он с такими честными глазами, что я, собирающаяся вскочить с места, тут же упала обратно на пятую точку, а бедолага Елисей уже посинел, натужно кашляя.
– Хочу увидеть, как вы оба счастливы взаимно. Ты ведь тоже к нему неравнодушна, птичка?

Вопрос был что надо, но ответить ему вот так прямо я не могла, даже если на самом деле это чувствовала.

– Не отвечай, - видя мою растерянность, сказал Ян, словно уже предвидя, что я буду делать.
– Зная своего внука, могу с точностью сказать, что он сейчас будет делать всё, чтобы показаться тебе самым отвратительным, но ты не ведись, девонька, - посоветовал он.
– На твоём месте я бы даже искать его не пошёл — пусть сам поймёт, что теряет.

– Не волнуйтесь — разберусь, - мрачно улыбнулась я и, залпом допив чай, отправилась на улицу — посмотреть, правда ли всё настолько изменилось, хотя, на самом деле, мне всё ещё нужно было подумать.