Взгляд его величества слегка смягчился, а вот его несносный Коршун ещё больше ощетинился.

— Значит, если у вас нет злых помыслов, всё дело в вашем теле.

Это вообще не моё тело. Заимствованное. Как взятое на прокат вечернее платье или красивая сумочка.

— Всё с моим телом в порядке! — стоило схлестнуться взглядом с Ярнефельтом, как у меня всё внутри закипело.

— Я вот что предлагаю… — Подавшись к побратиму, чудовище что-то зашептало ему на ухо.

Савард нахмурился и продолжал хмуриться, вслушиваясь в шёпот друга.

— Не будем впадать в крайности, Ивар. Сначала выслушаем, что скажет тот мальчишка… Как зовут вашего стражника, дэйя?

Достали уже с Эвельером.

— Эвельер де Линь, ваше темнейшество, — ответила я, приговорив Коршуна взглядом.

К самой жестокой из всех возможных казней. Жаль, что казнить его, снова и снова, могла лишь в своём сознании.

Не успокоится, пока не сгубит мою Ульяну.

— Хорошо.

Не знаю, что хорошего увидел во всём этом тёмный, но больше пытать не стал. Велел проводить её высочество и других невест к экипажам.

Не стоит и уточнять, что со мной творилось, пока летели в замок. От сильных, быстрых толчков сердца в ушах гудело. Голова кружилась, потели ладони, и по коже не переставали бежать волны дрожи.

Убить мало этого пернатого! Можно подумать, это ему жену выбирают! Какая разница, что и с кем у меня до него было? Ну то есть до его побратима и…

Ой, всё!

Не успели мы приземлиться, как меня с холодным почтением пригласили в зал для допросов. Оказывается, у них и такой имелся… Хорошо хоть не в камеру пыток сразу потащили. Туда же привели бледного, явно напуганного Эвельера. Подруга выглядела так, словно за ней весь вечер гонялась орда привидений. Того и гляди шмякнется в обморок или во всём сознается, не выдержав давления со стороны Саварда и его банды.

Правитель занял место во главе стола, по правую руку от него опустился Ивар, по левую — Воргелл. Дядя жениха смотрел на меня с показным сочувствием, расстроенно поджимая губы, и при этом вздыхал безнадёжно и горько.

Был уже поздний вечер, поэтому в зале зажгли свечи. В люстрах, железные кольца которых низко нависали над собравшимися, на столе, над каминами. Пламя над свечами, будто чего-то опасаясь, испуганно дрожало. Густые сумерки летнего вечера едва просачивались в узкие, затянутые витражами окна, но полумрак был не в состоянии смягчить черты лица владыки и его Коршунов. Наоборот, делал их лица ещё более пугающими и хищными.

— Проходите, де Линь, — велел Савард, и один из стражников подтолкнул Эвельера к центру зала.

Мне сесть не предложили, поэтому я тоже стояла, чувствуя себя провинившейся школьницей в кабинете директора. Роль строгого завуча досталась Ярнефельту. Ну а Дугвал будет за физрука или завхоза…

Пока у меня в голове проносились совершенно неуместные сейчас мысли, мужчины мрачно взирали на де Линя.

— Скажите, — снова заговорил владыка, — в каких отношениях вы состоите с принцессой Бризантии?

— Мы подруги… — пролепетала Ульяна и тут же поправилась: — Я хотел сказать, друзья. Мы дружим с её высочеством…

Под тяжёлыми взглядами тенебрийцев её голос звучал всё тише.

— Судя по всему, вы очень близкие друзья, — подлил масла в огонь один из Коршунов, имени которого я не знала. Широкоплечий бородач с блеклыми серо-голубыми глазами. — Иначе бы вас не было в Тенебрии.

— Смотря что вы имеете в виду, — в кои-то веки не растерялась Ульяна. Даже заставила себя поднять голову и встретить колючие взгляды Коршунов.

— Вы любовники! Это же очевидно! — не выдержал Ивар.

Изверг…

Ответить мой стражник не успел. Двери распахнулись, и в зал для допросов вошёл слуга с подносом. Я заметила кубок, серебряный кувшин и небольшой пузырёк из прозрачного стекла, на треть наполненный тёмно-синей, будто чернила, жидкостью. Её я хорошо рассмотрела — слуга прошёл мимо. Поставил поднос на стол, плеснул из кувшина в кубок воды, после чего выцедил в неё всё содержимое флакончика.

И отошёл.

В зале повисло молчание, напряжённое и мрачное. Никто, кроме Саварда, не смел его нарушить:

— Перед вами, де Линь, зелье, приготовленное по очень старому, почти забытому рецепту. Так наши предки проверяли невинность невесты перед брачным обрядом. Девушка выпивала зелье и, будучи невинной, благополучно выходила замуж.

От тихого, спокойного и даже в какой-то мере доброжелательного голоса тёмного у меня мороз побежал по коже.

— Как думаете, что с ней происходило, если её плоть была нечиста? — продолжал, уже с улыбкой, владыка.

— Я не знаю, — тихо ответила Ульяна.