– Расскажи, – услышала в груди его голос.

– Я боюсь, – ответила она.

– Больше этого не повторится, я же с тобой, – сказал Фенрис, прижимаясь подбородком к её макушке.

Лайа ещё какое-то время перебирала его пуговицы, а потом, набравшись смелости, сказала:

– Однажды я приютила девочку, её родителей забрала инквизиция. Не знаю за что. Она стала мне дочерью. Поселились в небольшом городке. Я лечила жителей, помогала с обучением грамоте. Мне говорили, что нельзя надолго задерживаться на одном месте, безопаснее жить вдали от людей, но мне казалось, что это всё глупости. Ко мне так хорошо все относились. Я думала, что даже узнай они правду, то были бы на моей стороне. Мы с Сантаной прожили там вместе счастливых пять лет, но однажды заболел младший сын старосты. Я не могла ему помочь, от его недуга не было лекарства. Сантана очень дружила с этим мальчиком и много плакала, когда видела, как плохо он себя чувствует. Я решила рискнуть и применила заклятие жизни, хоть ненадолго поддержать угасающую жизнь, надеясь, что случится чудо и его организм справится с болезнью, – Лайя замолчала, ненадолго погружаясь в воспоминания. – Он всё равно умер. Наверное, кто-то видел меня тогда, моё свечение при ворожбе. Меня обвинили в колдовстве, что я специально убила ребенка в угоду своей темной души. В одно мгновение селяне перечеркнули всю ту помощь, которую получали от меня раньше, забыли всё то хорошее, чему я способствовала. Они схватили и приволокли меня к моему дому. Били и держали. Кто-то из толпы сказал, что с ведьмой надо поступать так, как и она с ними поступила. Что за смерть ребенка нужно расплатиться смертью другого ребенка. Ведьминого отродья. А потом…заперев…заперев в доме Сантану, подожги его….Я ничего не могла сделать,– слезы потоком текли на рубашку эльфа. – Когда крики в доме затихли и моя девочка…– голос её сорвался и Фенрис сильнее прижал её к себе. – А потом тьма, живущая во мне, вырвалась. Когда я пришла в себя, все были уже мертвы. В тот миг я могла сожалеть только об одном, что не помню, как именно они умирали. В отключке я пролежала несколько дней, судя по состоянию их тел. Я отползла и спряталась, как раз вовремя. Прибыл отряд с ищейкой. Меня повезло. Меня не заметили, и я смогла скрыться.

– Прости меня, – сказал вдруг Фенрис.

Лайа подняла голову и посмотрела на него.

– Той ищейкой был я, – горько усмехнувшись, проговорил эльф.

Она снова положила голову ему на грудь.

– Тебе не за что извиняться. Там был безликий служитель инквизиции, не Фенрис.

– В любом случае, я рад, что тогда не смог тебя найти, – Фенрис обхватил её в кольцо своих рук, снова ложа подбородок на её макушку.

Они замолчали, наслаждаясь теплом и близостью, мечтая, чтобы рассвет как можно дольше не наступал.

***

Солнышко уже вовсю светило, Лайе так не хотелось просыпаться, тепло и уютно, и так восхитительно пахло. Она поворочала головой, носом закапываясь и утыкаясь в его шею. Лайа ощутила, как бьется жилка на шее Фенриса. Рука сама скользнула и легла ему на живот, пресс мужчины сразу напрягся. Лайа облизнула свои губы. Открыла глаза, пару секунд вспоминая прошлый вечер, ошарашенно оглядывая его и свою бесстыдную руку, лежащую на его животе, прямо на границе с брюками. Она вскрикнула и отпрыгнула от него, прячась за дерево.

– Боже, Фенрис, черт…– лучше бы она вчера умерла…в голове вставали события прошлого вечера и сегодняшнего пробуждения. Она обжималась с ним, как изголодавшаяся трактирная девка! – Фенрис, прости меня, я….

Фенрис, как назло, молчал, ничего не говоря и не помогая ей.

– Это больше не повторится, просто вчера я была не в себе, я…

– Лайа,– услышала она крик Тэмина.

Она вышла из-за дерева и резко оказалась в воздухе. Тэмин, подняв её на руки, кружил в воздухе.

– Ты цела!– он поставил её и крепко обнял.– Я беспокоился, – отстранился и осмотрел её, а потом повернулся к Фенрису и сказал,– спасибо.

Лайа бросила взгляд на эльфа. Он ничего не ответил, его лицо снова застыло, выражая лишь безразличие и равнодушие. Девушке вмиг стало пусто и грустно, словно та частичка тепла, которая согревала её душу вчера, снова ушла. Фенрис уже пошел вперед, Чонсок последовал за ним, а Тэмин, подбирая её сумку, повесил себе на плечо и бодро зашагал рядом с ней.

– Ты нас так напугала, больше так никогда не делай, – попросил он, ложа ей руку на плечи.

Ни слов упрека, ни вопросов, что произошло, ни испуга за свою жизнь, лишь искреннее беспокойство за нее. Его красивые глаза смотрели так участливо и счастливо при виде неё, что Лайа не могла больше сопротивляться его обаянию и тоже улыбнулась.

– Хорошо.

Тэмин развлекал её всякими байками и рассказами, день прошел легко и незаметно. Разве можно оставаться равнодушным рядом с ним? Только одинокая фигура эльфа не давала ей покоя, так хотелось снова увидеть настоящего его. Тэмин чутко улавливал, когда Лайа впадала в меланхолию, и сразу втягивал её в очередной спор.

Когда все остановились на ночлег, Лайа вызвалась искать дрова и хворост для костра, пытаясь хоть чем-то быть полезной и загладить свою вину за задержку в пути, но мужчины не сговариваясь, единогласно решили, что она останется охранять сумки. Ей ничего не оставалось, как подчиниться. Когда костер стал весело трещать, все принялись устраиваться у огня. Лайа увидела, что Чонсок прошел мимо Тэмина, усаживаясь в стороне от него. Тэмина это не смутило и он, получив свою долю припасов, поднялся и пересел, устраиваясь рядом с другом. Чонсок сердито поджал губы, но дальше пересаживаться не стал. Лайе было неловко, она постаралась не таращиться на азуров и принялась рассматривать языки пламени. И вдруг радостно поняла, что они больше не пугают её.

– Как ты согласилась путешествовать в обществе трех мужчин?– вдруг услышала Лайа голос Чонсока и поняла, что этот вопрос был задан ей. Лайа посмотрела на Фенриса и Тэмина. Оба застыли, не сводя глаз с Чона, тоже не понимая к чему вопрос. – Ты же осознаешь, что это может быть опасно?

– А мне есть чего опасться? – вопросом на вопрос ответила девушка, в упор глядя на воина и вопросительно поднимая бровь.

– Ты ничего о нас не знаешь, – продолжил он.

Хищное выражение, которое промелькнуло у Фенриса, не предвещающее ничего хорошего Чонсоку, Лайа не заметила, зато увидел Тэмин и толкнул друга в бок.

– Ты чего?– ошарашенно спросил Тэмин, смотря то Лайю, то на Чонсока, не выпуская из виду эльфа.

Чон никак не реагировал, ожидая ответа от девушки.

– Я знаю достаточно, чтобы понимать, что причинить мне вред, тебе не позволит воспитание, – потом она перевела взгляд на Фенриса,– ему благородство,– и затем, обращая свой взор на Тэ и улыбаясь ему, сказала: – А ему я просто верю.

Чонсок сморщился и какое-то время молчал.

– У меня есть младшая сестра, – сказал потом Чонсок,– и я не хотел бы, если ей вдруг придётся скрываться, чтобы она путешествовала одна в такой компании.