Хотя подполковник и был уверен в том, что использовать подразделения штурмовиков для подобных целей — нерационально, свои мысли он держал при себе. Гранд-адмиралу виднее, как использовать свои ресурсы. Хотя, его можно понять — регулярная армия под его началом ещё малочисленней, чем подразделения штурмовиков. Что ж, по крайней мере подполковник точно знал, что подобные занятия для штурмовиков — не более чем временные. Как только имеющиеся добровольцы, опредёленные в так называемые «вспомогательные войска» пройдут соответствующую пехотную и стрелковую подготовку, то охрана военнопленных перейдёт в сферу их задач, а штурмовики вернутся к исполнению поставленных перед ними более значимых задач.

И меж тем, причина, по которой он сегодня оказался в казематах, весьма необычная. Как и личное приглашение самого гранд-адмирала для проведения допроса.

Пройдя мимо постов охраны, Асториан в сопровождении начальника смены надзирателей, добрался до нужной камеры. Сколько подобных тюремных допросных он повидал на своём веку? Тысячи. Эта ничем не хуже остальных. Можно даже сказать, что в разы лучше, так как здесь чисто, не воняет человеческим потом и экскрементами. Да и звуков пытаемых разумных тоже нет. Не потому, что хорошая звукоизоляция — в казематах в принципе не держат провинившихся гражданских или военных. Для этого есть гарнизонные гауптвахты или рядовые изоляторы.

Металлическая дверь открылась, и подполковник перешагнул порог. Подняв взгляд, он увидел стоящего у стены напротив входа, в компании с серокожим экзотом самого гранд-адмирала Трауна.

— Проходите, — распорядился Траун, указав на место за столом, которое обычно занимают допрашивающие. Асториан последовал совету, всё ещё гадая о причинах, которые привели его сюда. Что задумал гранд-адмирал, ему пока не было понятно. Кроме того, что самому подполковнику опасаться нечего — он работает во благо гранд-адмирала, а не во вред ему. А полученная от Трауна информация не блистала подробностями.

Сам же гранд-адмирал и его телохранитель переместились ближе ко входу, встав так, чтобы вошедший не мог их видеть. Затем, словно по невидимой команде, дверь открылась и внутрь пара штурмовиков ввели человека, в поддоспешном костюме. Бесцеремонно усадив его на металлический стул, приковали наручниками к металлической скобе стола и покинули допросную, позволив «безопаснику» наконец рассмотреть человека, с которым предстояло вести непростой разговор.

Аккуратная короткая стрижка, явно военного образца, причём — имперского. Внимательный спокойный взгляд. Хорошо развитая мускулатура тела. Этот человек явно имперский военнослужащий. Причём, судя по поддоспешнику — штурмовик. Держится прямо, осанка не сгибаема. Не вертит головой по сторонам, не пытается оценить обстановку. Этот человек привык действовать лишь после того, как получит приказ.

— Представьтесь, — потребовал Асториан.

— Штурмовик TR-889, сэр, — ответил тот всё тем же спокойным голосом.

— Знаете о причинах своего нахождения здесь?

— Во время штурма звёздного разрушителя противника использовал тактическую психологическую уловку ради того, чтобы экипаж противника сдался.

Что?

Асториан подумал, что ему послышалось.

— И в чём же она заключалась? — спросил он.

— Я использовал системы внутреннего оповещения корабля для распространения информации о смерти командира, — ответил штурмовик.

— И почему вы решили, что это сработает? — подполковник понимал, что сейчас, смотря прямиком на задержанного, не имеет права отводить взгляд — иначе тот поймёт, что в допросной они не одни. А Траун, судя по всему, имеет большое желание сохранить своё пребывание здесь в тайне. Пока, во всяком случае.

— Простой расчёт, — всё тем же будничным тоном произнёс TR-889. — Этот звёздный разрушитель перешёл на сторону Новой Республики сразу после того, как это сделал их командир. Во время штурма я заметил, что большая часть встреченных членов экипажа — люди. Девять из десяти. Предположил, что они всё те же, что и были в подчинении Сайра Йонки во время его предательства. Следовательно, он имеет для них референтное значение и является лидером. Известие о его смерти деморализовало противника, и корабль был захвачен.

— Или же ваша инициатива могли лишь усугубить происходящее, — рявкнул Асторион, переходя к психологическому давлению на допрашиваемого. — Они могли взорвать реактор и тогда погибли бы все. Как повстанцы, так и штурмовики! Или они могли ужесточить своё сопротивление и войска понесли гораздо больший процент потерь, чем тот, что имеется!

На самом деле Асториан представления не имел о том, как много бойцов погибло во время абордажей. Но интуитивно чувствовал, что его задача — морально раздавить штурмовика, заставить того разрушиться его непроницаемую скорлупу спокойствия. Которая слишком уж явная — даже элитные штурмовики, прошедшие через адские жернова повышения квалификации после обучения на Кариде, и те были бы сломлены психологически из-за самого факта допроса.

— Риска не было, — твёрдо произнёс штурмовик. — Противник прекрасно понимал, что они находятся в окружении, что их корабль будет взят в любом случае. Они — перебежчики, то есть их психика не столь устойчива к идеям Империи. Республиканскую идеологию они ещё не могли как следует принять за главенствующую, поэтому ориентировались сугубо на своего лидера — капитана Йонку.

— Не многовато ли ты знаешь для простого штурмовика? — Подполковник прищурился, стараясь понять, способен ли его напор пробить этого парня. Судя по тому, что мимика того никак даже не изменилась — не особо. Не штурмовик, а кремень.