Проглотившая грубый ответ Любава кивнула и вышла из комнаты. Через полчаса затянутая в кожу фигурка вскочила на довольную ночным уходом Колючку, эффектно совпавшую цветом вороной шкуры с нарядом хозяйки.

Болота встретили ворожею изумрудным сиянием растительности, ласкаемой ярким солнцем. Лёгкий ветер шевелил заросли осоки и рогоза, создавая приятный шорох. Девушка магическим зрением видела каждое существо, наблюдающее за ней из буйной зелени, понимая, что о её присутствии знают уже все местные жители.

— Шишок, как ночь прошла? — позвала она своего помощника.

— Бывало и хуже. Гостиный двор тут не самый ужасный. Помыться, правда, удалось не сразу, а только после длительного ожидания шайки и хоть сколь-нибудь тёплой водицы. Ты не представляешь, как долго моются эти купеческие дочери! Зато пахло от шайки хорошо. Могла ведь достаться после их папаши…

— А меня в бане парили, — остановила поток мыслей, передаваемых на расстоянии, Любава. — На этом приятное закончилось, не стони.

— Рассказывай, а я пока перекушу.

Ворожея поведала о произошедшем, направляя кобылицу по еле заметной тропе, уходящей в самую трясину. Верная Колючка достала шипами пару яблок, и Любава захрустела сладкими плодами.

— Что-то не ладно в этом городишке, — отозвался Шишок. — Местные шепчутся по углам о каких-то тенях, шастающих вокруг. Ползут сплетни о слухах, что какая-то сила вознамерилась занять место госпожи Елены и прибрать Даждьград к когтистым лапам. Похоже, сынок залетел неспроста.

— Да, очень похоже. Ты там разнюхивай в силу своих возможностей, а я пока поищу ту кикиморку. Посмотрю, что там за молодая мать.

— Ты же знаешь, разнюхивание — это моё ремесло. Я как тень!

— Смотри, тень, чтобы тебя за татя не приняли. Всё, вижу нашу обиженку!

Любава сделала вид, что едет мимо, а сама соскользнула с седла и гадючкой махнула сквозь кусты. Запоздало понявшие её намерения кикиморы с визгом бросились бежать. Делали это они гуськом, так что ворожея пожала плечами и кинулась следом, не опасаясь потерять нужную ей девчонку.

На бегу она проверила каждую кикимору, выделила трёх беременных, отмела первую, нашпигованную икрой какого-то лягушачьего принца, вторую — со свернувшимся калачиком змеевидным малышом, и удовлетворённо припустила за третьей. Будущая мама пары девочек-близняшек заверещала, когда рядом выросла рыжеволосая фигура. Ворожея выхватила кикиморку из бегущей вереницы, и та скрылась за стеной рогоза.

Кикиморка и правда была миловидной. Длинные локоны светлых с прозеленью волос, большие глаза цвета ряски, еле прикрытая сшитой из водорослей рубахой, больше напоминающей сеточку, круглая грудь, украшенная тёмными сосками. Предположив, что сзади всё открыто взгляду точно так же, Любава понимающе вздохнула. Да, Елисея можно было понять, хотя это и не повод махать своим маслёнком направо и налево.

— Привет тебе от будущего мужа. И от свекрови, — вежливо сообщила ворожея.

Лицо кикиморки удивлённо вытянулось, изогнутые бровки выразили крайнее изумление.

— А это…как сказать…он всё-таки решил взять меня в жёны? — еле выговорила болотная красавица.

— Почему же нет? Только вот свекровь слегка обижается на тебя, деточка.

— За что? Я же…он же сам! А я его люблю!

— Люби, конечно, это нормально. Только мох из паха убери.

— Ты меня совсем за дремучую почитаешь? Нет у меня в паху никакого мха! Чай, крупный город рядом, не хутор какой!

— Слушай…как тебя звать-то?

— Милояна я.

— Слушай, Милояна, ты ворожее не лги, а? Почто зазнобушку своего прокляла? У него теперь лужайка в штанах. С клюковкой.

— Фууууу, — скривилась кикиморка, — Что, правда? Я хоть и болотная, но мне больше нравилось, как было!

— То есть это не ты? — подняла бровь Любава, зная ответ.

— Не я, матушка ворожея! Клянусь трясиной топкой, не даст она соврать! Мы, кикиморы, проклятьями не разбрасываемся! Али не знаешь? Что обрюхатил, так это не беда! Не он, так другой в жёны возьмёт! А вот я слышала, есть за тридевять земель народец, там ежели девка ребёнка принесла без мужа, её прочь гонят! Ну, в смысле, если мужа нет. Хотя, я слышала и о такой, что вовсе без мужа родила, сама от себя. Но то враньё, да?

— Не шелести, Милояна! Ты мне лучше объясни, что у вас происходит? Уды мхом покрываются, тени шастают, парни под кроватями трахаются незнамо с кем! Что за напасть такая?

Кикиморка открыла было ротик, чтобы ответить, но распахнула удивлённо глазёнки. Любава дёрнула девчонку в сторону, приземляясь со всем бережением к непраздной Милояне. Та пискнула, но ворожея уже была на ногах и движением руки взбаламутила болото перед собой, подняв горбом покрытую мхом воду сколько смогла зачерпнуть заклинанием. Вся масса рухнула на нападавших, покрывая их грязью и промочив до костей.