— Вы… пригласили в Контору… этого… этот… Да как…

— Не доверяешь, — спокойно и вроде даже с каким-то скрытым вызывом протянул Баюн. — И правильно делаешь. Разве кто-то в здравом уме будет ему доверять? Поэтому я решил назначить ему куратора. А поскольку мы только что выяснили, кто именно будет в этом вопросе наиболее дотошен, да и работы у тебя не так много, я упрощу нам всем задачу и…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник Кощей.

В этом мире он почти не изменился, разве что одежду носил теперь соответствующую, и Василиса сразу узнала его. От него веяло холодом и магией, пропитанной тленом. Оказывается даже спустя много лет, спустя Лес, Василиса все еще помнила ее привкус. Она думала, что все это затерялось на зеленых тропках и больше не властвовало над ней, но стоило увидеть Кощея, как призраки прошлого вернулись на свои излюбленные места.

— О, а вот и виновник торжества! — довольно промурлыкал Баюн, пока Василиса пыталась придумать хоть один довод, способный остановить это безумие. — Что ж, властитель мой, осмелюсь сообщить, что в наших рядах тебе не доверяют, а потому вынужден приставить к тебе куратора. Будет следить, знаешь ли.

Кощей нахмурился и приготовился что-то сказать, но Баюн опередил его.

— Василисушка, жду от тебя отчеты раз в неделю по пятницам в конце дня. Уверен, они будут занимательны и красноречивы и скрасят мои скучные выходные.

Василиса окончательно задохнулась от ужаса и возмущения.

Кощей, все еще стоящий на пороге, перевел на нее взгляд и потер запястье левой руки.

— Нет, — выдохнула Василиса и сорвалась со стула. — Нет! Вы не можете!.. Вы не понимаете!.. Я не буду…

— Ого! Какая встреча! — улыбнулся Кощей. — Рад слышать, что ты меня не забыла.

Василиса как никогда остро ощутила отсутствие сил: за окном была середина дня. С другой стороны, будь они при ней сейчас, ударь она, и что потом?..

Невероятным усилием она заставила себя успокоиться, развернулась к Баюну и четко произнесла:

— А знает ли Лебедь об этом назначении?

Баюн улыбнулся так широко, что стали видны клыки. Происходящее явно доставляло ему удовольствие.

— Лебедь не только знает, — промурлыкал кот, — но и всячески поддерживает. Так что считай, что это даже не мое кадровое решение, но и распоряжение свыше.

Это было совершенно невозможно, но сомневаться в словах Баюна у Василисы не было никакого повода.

— Я не буду с ним работать, — покачала головой Василиса, стараясь не думать о том, что виновник всех ее бед стоит сейчас за ее спиной и слышит ее.

Это был другой мир. Она все начала сначала. Здесь она никому не принадлежала, она еще только училась здесь жить и не собиралась терять наконец-то обретенную свободу по прихоти Баюна.

— Мудрая! — рыкнул Баюн. Глаза его сузились и он открыл пасть, чтобы сказать что-то еще, но Кощей его перебил.

— Да ладно тебе, Баюн, — он оперся на косяк и с явным любопытством наблюдал эту сцену. — А как же хваленая демократия? Я вполне способен справиться в одиночку.

— Справиться? — Василиса выдохнула сквозь зубы, не решилась посмотреть Кощею в глаза и произнесла куда-то в сторону. — Справиться с чем? В обязанности консультанта входит отвечать на поставленные вопросы. Ты можешь делать это из дома и посылать ответы с птицей.

Кощей усмехнулся.

— О, мы уже на ты?

— Все свободны! — рявкнул Баюн. — Василиса, останься.

Кощей вошел в кабинет, освобождая дверь для желающих сбежать как можно дальше, и девушка невольно сделала шаг назад.

Как только дверь за последним участником летучки закрылась, Баюн мрачно уставился на Василису и произнес:

— Кощей будет помогать нам решать вопросы, для разрешения которых у здешнего населения мозгов не хватает. Я надеюсь, ты не думаешь, что умнее его! И будь добра впредь помнить о том, с кем ты разговариваешь!

Василиса почувствовала, как затряслись губы. Сжала зубы: только расплакаться не хватало.

— Спасибо, конечно, но я не нуждаюсь в защитниках, — хмыкнул Кощей сзади.

Не отвечая Баюну и не дожидаясь разрешения выйти, Василиса круто развернулась и рванула из кабинета, прошептала у самой двери:

— Не приближайся ко мне.

Баюн вроде что-то рыкнул сзади, но голос Кощея осадил его, хотя Василиса и не слышала, что он сказал, просто уловила на выходе из приемной властные нотки.

Она шла по коридору и больше всего мечтала пропасть куда-нибудь. Ненависть и обида плескались на душе черной водой, доставляли почти физический дискомфорт, заставляли пылать щеки и учащенно биться сердце. Она тонула в них, задыхалась, и чувствовала себя мерзко, словно испачкалась вся и все это видят. Василиса ворвалась к себе в кабинет, закрыла дверь, стремительно пересекла расстояние до окна и вцепилась в подоконник, вглядываясь в зеленое море за стеклом и пытаясь продышаться и не заплакать.