В высокогорье это пригодилось. Я растягивал вдох выдох при беге и не терял силы и группа это оценила. Все ребята были явно постарше меня, а я знал, что курсы предназначены для уже окончивших вузы. И хоть спрашивать о возрасте не разрешалось уставом, все понимали, что я несколько моложе их и поначалу нервничали, так как прохождение группой программы обучения, ложилось на итоговую оценку каждого.

В общем, я не подкачал.

– Ваши реакции, Михаил, уникальны. Это не говорит о том, что они лучше или хуже, – сказала Марина Гавриловна, – но они выпадают из наших схем. Я не могу спрогнозировать ваше поведение и не готова рекомендовать вас для службы в войсках специального назначения. Нам нужно больше времени… Поймите меня правильно…

– Я понимаю, – сказал я несколько расстроенно. – И что сейчас?

Поляченко рассмеялась.

– Будем работать дальше. Ваши результаты хорошие. Просто вы необычайно быстро осваиваете техники.

– Я давно занимаюсь самовнушением и медитациями…

– Я помню. Мы разберёмся, вы не переживайте. Вы же ещё студент, вот и учитесь. Это этим ребятам завтра на войну, а вам пока…

Но в целом я чувствовал себя отлично и вновь заряженным знанием своего тела.

Всё шло не так, как я предполагал.

Изменив своё отношение к жизни, я изменил круг друзей и единомышленников. Приятельские отношения с одногруппниками вели к знакомству с их друзьями и некоторые из них стали потом моими друзьями. Настоящими друзьями. А сейчас этого не происходило.

Я знал, что где-то живёт мой будущий друг Олег Выходцев, но он про меня ещё и знать не знал, потому что с его другом Баскаковым Александром, мы не находили общий язык. Слишком разные у нас с ним были темпераменты.

Раньше Сашка дал мне первые уроки игры на гитаре, а сейчас мне это было ненужно. Я и сам играл и пел неплохо. Мы даже с ним неожиданно для меня стали соперниками.

Сашка отлично играл на гитаре и пел песни Битлз, и когда на первом Шикотане он привлекал всех своим исполнением, я играл и пел более лирические песни из репертуара групп: "Воскресение", "Машина Времени", Юрия Антонова. Некоторые ещё и не вышедшие, но я не собирался присваивать их. Я честно говорил, чья песня, а на вопрос, почему не слышали, разводил руки.

И получилось так, что девушек вокруг меня собиралось всё больше и больше. Всё-таки, Битлз слышали все, а те песни которые пел я, нет. Сашку это бесило. У него имелся, я знал это, комплекс неполноценности из-за его не очень симпатичной внешности, а я и "тогда" был комплекцией "ничего себе", а сейчас я раскачался "о-го-го себе", и в свои восемнадцать тянул на все двадцать. Да и внешне был не урод. Вот он и ревновал. У него, действительно не клеилось с девушками. В отличие от меня.

И вот как-то на втором курсе, я подошёл к Сашке и спросил:

– Слышал, у тебя есть друг сапожник. Не познакомишь? Шузы хотел бы сшить.

Сашка окинул меня несколько вызывающим взглядом.

– Он не всем шьёт, но тебе… Ты, вроде как карате преподаёшь?

Я кивнул.

– Научишь его? Он сильно хочет, но в секцию стесняется идти. У него лёгкие слабые.

– Да без проблем. Пусть приходит… Вы вместе приходите. Я в школе тренирую.

И Олег пришёл, и я был очень рад, что мы снова подружились. Он всегда пенял мне, что я не тем его тренировал, что он не мог применить каратековские навыки в драках. Я внял его просьбам, которые он ко мне ещё не обращал, и стал тренировать его, нарабатывая одну связку, на обе стороны, и силу ударов. И через год он смог навалять своим обоим дружкам сразу: Эдику Загородневу и Сашке Баскакову. Я был доволен, потому что был доволен Олег.

В той жизни мне не где было тренироваться, и я организовывал группы "здоровья" в институте. Мы потихоньку тренировались за закрытыми дверями.

Сейчас же я был загружен спортом по самую маковку, и не собирался идти по тому же пути. Однако я почувствовал, что могу потерять тех друзей, с которыми прошёл жизнь. Другие тоже, наверное появились бы, но и тех терять, ещё не приобретя, я не хотел. Казуистика…

Как-то само собой получилось, что бывшие школьники, становясь взрослыми, продолжали ходить ко мне на секцию "Самбо".

В 1981 году запретили карате, но учредили "ОКОД" – оперативный комсомольский отряд народных дружин. Вот под эгидой ОКОДА мы и начали тренироваться более усиленно, беря на себя охрану общественного порядка на торжественных и развлекательных мероприятиях института.

Как-то незаметно я стал командиром районного ОКОДА и взялся за организацию отрядов по крупным предприятиям района, а Первомайский район был промышленным и насчитывал около двухсот тысяч жителей.

Общаясь в райкоме ВЛКСМ с секретарями я как-то спросил: